– Просто дело в том… что я не помню.
Рассудив, что у нее, вероятно, провал в памяти, я указала на номер телефона, записанный под датой и временем.
– Наверное, вам следует позвонить по этому телефону. И вам что-нибудь ответят.
Это еще больше сбило женщину с толку. Тогда я протянула ей свой телефон – черную «раскладушку». В те времена он считался самым классным.
– Попробуйте позвонить прямо сейчас. Посмо́трите, что вам ответят. – Я даже набрала номер.
Схватив телефон, женщина поспешила через площадь, сжимая его в своих высохших костлявых пальцах.
Какое-то мгновение я стояла на месте, оцепенев от неожиданности, а затем бросилась за ней.
– Простите! Вы забрали мой телефон!
Но женщина уже завернула за угол на Амстердам-авеню, и я успела только увидеть, как она села в автобус. Когда тот проезжал мимо меня, я подняла руку, привлекая ее внимание, но она смотрела прямо перед собой. Я так и не смогла понять, то ли она спятила, то ли это была изощренная схема, чтобы добыть мой телефон. Но несколько месяцев спустя я увидела ее еще раз. Наверное, у нее была тяга к искусству, потому что теперь она подошла к нам с мамой, когда мы стояли перед театром «Беласко» на Бродвее, все с тем же листком календаря с каракулями. Женщина попросила маму о помощи, но я потянула ту за рукав.
– Подожди, – сказала я. Встав перед женщиной, протянула руку. – Пожалуйста, верните мой телефон!
По ее разъяренному взгляду было видно: она поняла, что ее раскусили. Но мама ошеломленно окликнула меня:
– Клэр! Что на тебя нашло?
Я сказала, что объясню потом, но, когда обернулась, женщина уже скрылась в толпе. А мама отчитала меня за то, что я была грубой и напугала «бедную старушку».
– Нет, мама. Она собиралась стащить у тебя телефон. Помнишь, я рассказывала тебе про женщину, которая украла у меня телефон?
– Не говори глупости, Клэр. Тот случай не имеет к этому никакого отношения.
В представлении моей матери старуха, укравшая мой телефон, была нищей, бездомной и опустившейся, к тому же страдала деменцией. Она никак не могла быть в сшитом на заказ костюме с жемчужным ожерельем на шее.
…Я снова смотрю на стоящую передо мной женщину, но это определенно не та же самая старуха, даже близко. К тому же той к настоящему времени должно было быть уже лет восемьдесят или девяносто, в то время как этой женщине не больше пятидесяти. И все же это Нью-Йорк. Излишняя осторожность не помешает.
– Она меня выгнала. – На лице у нее потрясение, словно она сама не может до конца в это поверить.
