Сделав это заявление, Синдер понял, насколько оно истинно. Оно задевало что-то глубоко внутри него, какой-то мерцающий огонек в голове, серебристое озеро воды, спокойное и совершенное. Сверкающая стена сине-зеленых молний скрыла от него эту картину, и она сошла на нет, когда Райнер заговорил. Голос парня все еще звучал невесело:
– Я знаю, что ты прав, но мне все равно не нравится быть слабым. Хотел бы я уметь драться.
Синдер пожал плечами.
– А мне не нравится моя амнезия. У нас обоих есть свои недостатки. Может, ты смог бы рассказать мне о том, чего я не знаю, а я смог бы защищать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь во мне нуждаться?
Райнер с улыбкой протянул ему руку.
– Договорились.
Неделю спустя солнце струилось сквозь окна кабинета мастера Чоффа, освещая комнату своим теплым блеском. Ничто не казалось неуместным. Все было так, как и должно быть. Книги стояли на полках ровными рядами, словно солдаты, готовые исполнять приказы. Пустой письменный стол устроился посреди комнаты, словно генерал во главе кабинета. Однако, несмотря на воинские термины, в которых Синдер описывал комнату, пространство было наполнено тихим спокойствием и уютным ароматом бумаги. Они шли вразрез с идеей об оккупационной армии. Как и присутствие Райнера Стрейна. Сейчас парнишка сидел на диване, с головой зарывшись в толстую книгу.
Как обычно.
Синдер улыбнулся и некоторое время наблюдал за Райнером с порога. Парень не был ни солдатом, ни воином, и если жизнь будет к нему благосклонна, не станет им никогда.
Синдер прочистил горло, привлекая внимание Стрейна.
– Что читаешь?
Не отрывая глаз от страницы, тот молча поднял книгу, которую держал, чтобы Синдер смог разглядеть название. Синдер прищурился, чтобы разобрать витиеватую надпись. «Видения Меде».
– Ты читаешь биографию Меде?
Райнер отложил книгу, зажав нужную страницу пальцем.
– Не совсем. «Видения Меде» – религиозная литература. Предположительно, они описывают философские воззрения Меде и нравственные правила, которые должен соблюдать человек.
Синдер нахмурился. Он мало знал о Меде, не имея возможности прочесть о нем больше. Среди немногого, что он узнал, было то, что Меде когда-то был принцем Парна. Он унаследовал трон отца в возрасте девятнадцати лет и тут же объявил войну остальным королевствам варваров, завоевав их все за пять лет. Потом он объединил свои владения, но неудовлетворенный своими завоеваниями, десять лет спустя снова отправился на войну, на этот раз на запад. Он побеждал каждую армию, которую выставляли против его собственной. Даже воины различных сит и крешей, делавшие все от них зависящее, чтобы выстоять против Меде, не смогли задержать его продвижение. Полководец утопил северные земли в океане крови и варварства и прекратил завоевания, лишь достигнув княжеств Закатного Солнца. Он объявил об окончании похода по завоеванию мира, войдя на своем коне в Шакаранский океан. Каким нравственным правилам мог научить такой человек? Вероятнее всего, «Видения» лишь извиняли жестокость, причиняемую беззащитным.
