– Вот видишь, – сказала Корал.
Синдер пробурчал, что согласен с ее наблюдениями, но продолжил тщательно за всем следить в поисках опасности.
Корал хихикнула.
– Я вижу, чем ты занимаешься.
Через двадцать минут они вышли из переулка и оказались на другой улице, такой же переполненной, как и та, с которой они только что ушли. Потом прошли через еще одну не менее подозрительную подворотню, повернули налево, затем направо и вскоре вышли на улицу, уставленную жилыми домами и приличными магазинами.
– Это прямо здесь, – сказала Корал, восторженно улыбаясь и подпрыгивая на ходу.
Они подошли к одному из множества скверов Быстромечия. По периметру парка росли высокие кусты, создавая живую изгородь и делая окружающее более уединенным и умиротворенным. Пара дорожек нарушала симметрию усаженной кустарником аллеи и сходилась у подножия расположенного в центре живого дуба. Покрытое мхом дерево возвышалось над сквером, накрывая своей тенью небольшую толпу, собравшуюся вокруг мужчины средних лет, стоявшего на небольшом помосте.
На лице у него застыла полуулыбка, спрятанная в роскошных темных усах. Его яркие одежды явно видели лучшие времена, и он сцепил руки за спиной, словно терпеливо глядя на толпу или поверх нее.
Корал заставила Синдера остановиться, и они взглянули на мужчину.
– Что мы здесь делаем? – спросил Синдер. Он глянул на остальных собравшихся.
Это была группа разодетых людей. Их одежды были изысканными, но не чересчур. Аристократия, но обедневшая.
– Это и есть пьеса, – ответила Корал. Мгновение спустя она отвергла свой же ответ: – Ну, не совсем пьеса, но это именно то, что я хотела тебе показать. – Ее улыбка стала шире. – Сам увидишь.
Сюрприз, значит. Но какой?
Синдер внимательнее пригляделся к мужчине на сцене. Манера незнакомца держаться говорила о том, что он набравшись терпения ждет, пока собравшиеся поутихнут и обратят на него свое внимание.
Скорее представление, нежели пьеса.
Значит, мужчина в ярких одеждах – это… Синдер улыбнулся своей догадке.
– Менестрель.
Корал, все еще широко улыбаясь, довольно и радостно захлопала в ладоши.
– Да. Его зовут Томас Линимер. Он довольно знаменит. Мой учитель по вокалу знает его. Я вчера говорила с Томасом. Он хочет рассказать историю. Думаю, она тебе понравится.
Томас поднял руки, призывая к тишине. Как только толпа успокоилась, он заговорил густым и звучным голосом, этот тембр шел вразрез с его внешностью. Такой голос должен был бы принадлежать намного более крупному мужчине.
