На день погребения моего | страница 14
Он как раз закончил ремонт, когда заметил у костра Чика Заднелета, варившего кофе.
— Хочешь немного? — предложил Чик. — Или тебе еще не разрешают такие напитки?
Что-то в его тоне подсказывало, что это было просто дружеское поддразнивание, которого парень возраста Дерби может ожидать и с которым он должен мириться.
— Спасибо, от чашечки не откажусь.
Они некоторое время сидели у костра, молчаливые, как пара погонщиков скота, разбивших лагерь в западной прерии. В конце концов, к удивлению Дерби, Чик резко признался:
— Я действительно скучаю по отцу.
— Думаю, тебе было непросто, Чик. Кажется, я даже не помню своего.
Чик печально смотрел в огонь. Спустя мгновение:
— Дело в том, что, думаю, его повесили. Или он сам. Мы были партнерами, понимаешь? Всё время что-то происходило. Шикарные маленькие денежные дела. Не всегда к радости шерифа, но всегда хватало на фасоль в котелке. Меня не страшили все эти полуночные переезды, но эти меблированные комнаты в маленьких городках — я так и не смог к ним привыкнуть. Судья окидывал нас взглядом, поднимал молоток, фьють! Мы обычно были уже за дверью и на большой дороге прежде, чем молоток опускался второй раз.
— Хорошая тренировка, готов поспорить.
— Но, казалось, отец начал сбавлять обороты. Каким-то образом это было связано со мной. Понимаешь, дополнительные трудности, что-то в таком роде.
— Более вероятно, что это — вся та китайская показуха, о которой ты упоминал, — сказал Дерби, — ты не виноват. Слушай, ты эти куришь? —зажег несколько сигарет и предложил одну Чику.
— Моя двоюродная бабушка Петунья! — воскликнул Чик, — что это за запах?
— Это перец кубеба. Используется только в медицинских целях. На борту запрещен табак, как ты мог бы помнить из текста нашей присяги «Друзей Удачи».
— Разве я зарекался? У меня, должно быть, всё перепуталось в голове. Никакого табака! Слушай, это чертова лечебница Кили. Как вы, ребята, коротаете свой день?
Вдруг раздался звук, напоминающий лай целой своры разъяренных собак.
— Пугнакс, — объяснил Дерби, заметив тревогу на лице Чика.
— Он, а кто еще?
— Только Пугнакс. Это один из его многочисленных талантов. Думаю, нам лучше пойти посмотреть.
Они нашли взбудораженного Пугнакса со стиснутыми зубами, в боевой готовности, он неотрывно смотрел во внешнюю тьму, из которой, как сказали бы мальчики, могла надвигаться мощная вражеская угроза, сейчас приближавшаяся к их лагерю.
— Вот, пожалуйста, — позвал невидимый голос, — славная собака!