– Книги испорчены. По крайней мере, согласно нашим нормативам. Быть может, частично их ценность сохранилась – из одной исчезла лишь карта, так что стоимость ее упала лишь наполовину, – но они уже никогда не будут такими, как раньше. А те издания, из которых вырезано несколько страниц, практически полностью обесценились.
Убедившись в том, что теперь полицейские все поняли, директриса прошла к своему столу и вернулась с папкой. Открыла ее и протянула Брунетти несколько листков, один оставив себе. И снова села.
– Это книги, которые, как мы выяснили, испортил преступник, и суммы, которые мы заплатили за те из них, которые были приобретены библиотекой. – Дотторесса Фаббиани подалась вперед и указала на первую колонку цифр. – Остальные были нам подарены, и единственное, что мы можем сделать, – это указать их стоимость на недавних аукционах. Времени у нас было мало, и, боюсь, я не смогу даже предположить, какие ценники поставят на них сегодня. – И после краткого раздумья она добавила: – Не знаю, стоит ли даже это выяснять.
– Почему? – спросил Брунетти.
– У нас никогда не будет денег, чтобы приобрести замену им.
– А страховка?
Директриса улыбнулась, горько и безнадежно.
– Мы не застрахованы. Библиотека – общественное учреждение, и, как и следовало ожидать, наш гарант – государство. Гиблое дело. – И, предвосхищая вопрос, добавила: – Лет восемь назад у нас прорвало трубу, был небольшой потоп, и мы до сих пор ждем, когда пришлют инспектора, который проверит состояние книг.
И, словно и этого было недостаточно, она сказала:
– Нам не заплатят за подаренные спонсорами экземпляры, таковы правила. – Увидев на лицах полицейских изумление, директриса пояснила: – Власти считают, что раз мы не заплатили за эти книги, то и убытков у нас нет.
Она дала полицейским время на то, чтобы обдумать услышанное, потом наклонилась к Брунетти и указала на колонку цифр справа:
– Стоимость на последнем аукционе двух страниц из числа украденных. Это единственное, что нам удалось найти.
– Простите, дотторесса, – заговорил Вианелло, – а это общепринятая практика – коллекционировать отдельные страницы?
– Да, – ответила она.
– То есть люди так делают, – произнес Вианелло. И, заметив ее недоумение, развил свою мысль: – Я хочу сказать, если есть цены на эти страницы, значит, должны быть и книги, которые… ну, которые уже испорчены.
– Это происходит повсеместно, – с некоторым ожесточением проговорила директриса. – Когда из книги вырван лист, многие решают: почему бы не поживиться тем, что осталось, и не продать отдельные страницы? И так до тех пор, пока от книги ничего не останется. Если она находится в частном владении, никто не может это запретить.
