Ее отвращение едва ли не обжигало. Брунетти кивнул. Он мог понять – но не прочувствовать – эту тягу.
– Мне нравится, что лично вы не видите в этом никакого смысла, – сказала контесса и снова улыбнулась, хотя ее улыбка напоминала гримасу.
Она указала на что-то у него за спиной. Брунетти повернулся и увидел портрет мужчины с крючковатым носом, в темно-коричневых бархатных одеждах. Скорее всего, шестнадцатый век, один из центральных регионов… Возможно, Болонья?
– Как вы думаете, сколько стоит эта картина? – спросила хозяйка дома.
Брунетти положил блокнот в карман, встал и подошел к портрету, чтобы лучше его рассмотреть. Художник, несомненно, был талантлив – достаточно одного взгляда на руки мужчины, чтобы это понять. Переливы бархата казались живыми, яркими – так и хочется их погладить… Лицо Брунетти находилось почти на одном уровне с картиной, и ему не составило труда разглядеть ясный ум в глазах изображенного человека, его мужественный подбородок, массивные плечи. Такой умеет искренне дружить и неистово враждовать.
– Понятия не имею, – ответил комиссар, не сводя глаз с портрета. – Единственное, что я могу сказать, – эта картина прекрасна и написана мастером.
Обернувшись, он увидел, что контесса улыбается.
– Если я скажу, что это мой предок, вы согласитесь с тем, что для меня этот портрет представляет большую ценность, нежели для вас или кого-либо еще? – спросила она.
– Для вас и… других членов вашей семьи – да, – ответил комиссар.
– Разумеется.
Брунетти снова сел и посмотрел на собеседницу:
– Что мне следует знать о коллекционерах? И о ценности украденных книг?
Контесса, судя по всему, ожидала этого вопроса.
– Большинство из них очень странные люди. За редким исключением, это мужчины, и почти все любят пускать пыль в глаза.
Комиссар кивнул, признавая ее правоту по этим двум пунктам, и графиня продолжила:
– Если покупаешь автомобили или дома, твоим друзьям не составит труда узнать, сколько это стоит. И они гарантированно будут облизываться, глядя на твой новый «Ламборгини» или часы «Патек Филипп»[86]. А вот стоимости книг многие люди не знают.
– Зачем тогда их коллекционировать? – спросил Брунетти. – И тем более красть? Или нанимать вора для этих целей? Ведь тогда сам становишься вором, только повыше классом?
Такая формулировка позабавила контессу.
– Но если твои друзья тоже воры, то это дополнительный повод для хвастовства.
Об этом Брунетти не подумал… Неужели мы так низко пали? Ему вспомнились случаи, когда украденные книги обнаруживали в частных библиотеках политиков.
