– Скажите, украденная книга была застрахована? – спросил он.
– Мой свекор, – начала контесса со слабой улыбкой, – однажды сказал, что размышлял о том, не застраховать ли ему все, что есть в палаццо. – Она выдержала паузу в три долгих биения сердца и продолжила: – Но потом понял, что дешевле сделать так, чтобы в доме постоянно находился хотя бы один слуга.
Взгляд у нее был холодный, безмятежный.
– Вне всяких сомнений, это дешевле, – согласился Брунетти.
– В те времена так и было, – сказала контесса. Подчеркнув таким образом высокое социальное положение и богатство семьи своего супруга, она продолжала уже более прагматично: – Чтобы узнать актуальную стоимость старинных книг, можно проверить перечни лотов на аукционах и прайсы торговцев – в онлайн-режиме.
Брунетти об этом уже задумывался, поэтому произнес:
– Я найду, кто сможет это сделать.
У него тоже были «слуги», которыми он распоряжался по своему усмотрению.
– Что еще украли? – спросила контесса.
– Есть факт, о котором в библиотеке еще не слышали, – сказал Брунетти. – Человек, вырезавший страницы, никогда не заказывал и не прикасался к двум отсутствующим книгам.
– А вы уверены, что они украдены? – спросила графиня.
– Да.
После паузы она поинтересовалась:
– Это означает, что воров было несколько?
– Похоже на то.
Контесса издала звук, который, не будь она титулованной особой, можно было бы назвать фырканьем, и произнесла:
– Я полагала, в библиотеке книгам ничего не грозит.
Брунетти благоразумно промолчал.
– Этот человек посещал библиотеку три недели, – продолжала контесса, – и никто ничего не заметил?
Вопрос прозвучал довольно резко, однако комиссар продолжал хранить молчание.
– Синьора Фаббиани сказала, что этот человек – американец, – проговорила контесса и добавила: – Впрочем, это ничего не меняет.
Брунетти наклонился и взял из портфеля папку с документами.
– Его зовут Джозеф Никерсон, – произнес он и посмотрел на графиню.
Может, это имя ей о чем-то говорит? Нет, вряд ли…
Он сообщил ей то немногое, что сам знал о Никерсоне: об Университете Канзаса, о курсе «История мореплавания и средиземноморской торговли», о рекомендательном письме и паспорте.
– У вас есть его фото? – спросила контесса.
– Да, – ответил Брунетти, протягивая ей ксерокопию паспортных страниц.
– Похож на американца, – заметила она с легким пренебрежением.
– Так он представился в библиотеке.
Брунетти взял у нее из рук ксерокопию и снова внимательно всмотрелся в текст. Сотрудники Мерулы общались с Никерсоном по-итальянски, и он говорил с акцентом. Он вполне может быть англичанином или выходцем из любой другой страны. На итальянском он изъяснялся бегло. Что, если приобретенным был именно акцент, а не язык? И злоумышленник на самом деле итальянец? Если паспорт поддельный, стоит ли верить всему остальному, что он говорил о себе?
