Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня | страница 23

Чувствуя себя глупым и недостойным, я просто ждал. Скоро охранник открыл двери, и все, кроме меня, поспешили внутрь.

Я остался на улице.

Вот бы просто бросить школу, совсем. Я мог бы жить в лесу как отшельник.

Как настоящий индеец.

Конечно, поскольку у меня была аллергия почти на все растения, населявшие планету Земля, я был бы настоящим индейцем с башкой, полной соплей.

– Ладно, всё, – сказал я себе. – Иду.

Я зашел в школу, пробился к секретариату учебной части и сообщил, кто я такой.

– А, ты тот, из резервации? – спросила секретарша.

– Ага, – отвечаю.

По ней нельзя было понять, хорошо это с ее точки зрения или плохо.

– Я Мелинда, – сказала она. – Добро пожаловать в старшую школу Риардана. Вот тебе расписание, копия школьной конституции и кодекс чести и еще временное удостоверение учащегося. Мы записали тебя в класс мистера Гранта. Лучше поспеши. Опаздываешь.

– А где это? – спрашиваю.

– У нас тут только один коридор, – улыбнулась она. У нее были рыжие волосы и зеленые глаза, и она казалась весьма привлекательной, несмотря на пожилой возраст. – Это в самом конце налево.

Я сунул бумаги в мешок и побежал в класс.

Перед дверью помедлил секунду, потом вошел.

Все – и ученики, и учитель – уставились на меня.

Хмуро уставились.

Как будто я – плохая погода за окном.

– Садись, – сказал учитель. Мускулистый дядька, ему бы футбольную команду тренировать.

Я протопал по проходу между партами, сел на последнюю и старался не обращать внимания на то, что все пялятся на меня и перешептываются, пока ко мне не повернулась девочка-блондинка.

– Пенелопа!

Да, на земле остались еще места, где людей называют Пенелопами!

Я офигел.

– Как тебя зовут? – спросила Пенелопа.

– Младший, – говорю.

Она засмеялась и сообщила подружке за соседней партой, что меня зовут Младший. Теперь смеялись обе. Новость быстро облетела класс, и скоро уже все хохотали.

Они смеялись над моим именем.

Я не подозревал, что Младший – странное имя. В моей резервации, да что там – во всех резервациях оно очень распространено. Выйди на рынок в любой американской резервации, крикни: «Эй, Младший!» – обернутся семнадцать мужчин.

И три женщины.

Но в Риардане не было людей с таким глупым именем, и потому надо мной смеялись.

А потом я почувствовал себя еще ничтожнее, потому что учитель взял журнал и назвал мое официальное имя.

– Арнольд Спирит, – сказал он.

Нет, он выкрикнул его.

При таком росте и мускулистости и шепот его показался бы криком.

– Отзовись, – велел учитель.