Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня | страница 18

Мистер Пи плакал.

Я не мог в это поверить.

Никогда не видел трезвого взрослого плачущим.

– Но не ты, – сказал мистер Пи. – Ты не можешь сдаться. Ты не сдашься. Ты бросил в меня ту книгу, потому что в глубине души отказываешься сдаваться.

Я не понимал, о чем он. Или не хотел понимать.

Господи, как же сложно быть ребенком. Я тащу на себе гигантский груз своей расы, понимаете? У меня скоро горб вырастет от этого груза.

– Если останешься в резервации, они тебя убьют. Я сам тебя убью. Мы все тебя убьем. Ты не сможешь вечно с нами бороться.

– Не хочу я ни с кем бороться, – говорю.

– Ты борешься с рождения, – сказал он. – Ты поборол операции на мозге. Поборол эпилептические припадки. Поборол алкашей и наркоманов. Ты сохранил надежду. А теперь ты должен взять свою надежду и отправиться туда, где есть те, кто тоже сохранил надежду.

Я начинал его понимать. Он же учитель математики. Я должен сложить свою надежду и надежды других людей. Умножить надежду на надежду.

– Где есть надежда? – спросил я. – У кого?

– Сынок, ты будешь находить всё больше надежд по мере того, как уходишь всё дальше и дальше от этой печальной, печальной, печальной резервации.

Когда мистер Пи ушел, я еще долго сидел на крыльце и думал о своей жизни. Вот черт, и что теперь делать? Ощущение было, будто жизнь просто пнула меня по заду.

Какое же облегчение я почувствовал, когда мама и папа вернулись с работы.

– Привет, чувачок, – сказал папа.

– Привет, пап, мам.

– Младший, чего это у тебя такой грустный вид? – спросила мама. Она сразу всё просекает.

Я не знал, с чего начать, потому начал с самого большого вопроса.

– У кого есть надежда, у кого ее больше всего?

Мама с папой уставились друг на друга. Глаза в глаза. Как будто передавали радиосигналы какими-то встроенными антеннами. Потом оба посмотрели на меня.

– Ну ладно вам, – говорю, – вы должны знать. У кого больше всего надежды?

– У белых, – хором ответили родители.

Так я и думал, поэтому сказал то, что они меньше всего ожидали от меня услышать.

– Я хочу сменить школу.

– Хочешь ходить в Хантерс? – спросила мама.

Это другая школа на восточной стороне резервации, школа, переполненная детьми бедных индейцев и еще более бедных белых.

– Нет.

– Хочешь в Спрингдейлс? – спросил папа.

Еще одна школа на границе резервации, переполненная детьми самых бедных индейцев и беднейших из бедных белых. Да, на земле есть место, где бедные беднее, чем вы можете себе вообразить.

– Хочу в Риардан, – говорю.