и продолжил разговор. Из-за занавеса на авансцену неспешно вышла Флория Тоска и замерла. Шквал аплодисментов.
Со своего места Брунетти видел, как она подняла правую руку, словно благодаря зрителей за энтузиазм и любовь. Уронив руку, Флавия медленно присела в реверансе – новая буря оваций. Потом она взмахнула рукой и отступила, безошибочно направляясь к просвету в занавесе, а затем скрылась за ним, уступая место дирижеру, который вернулся на сцену, для того чтобы утонуть в рукоплесканиях. Правда, на сцене он задержался недолго и, вернувшись, прошел мимо певцов, не удостоив их и словом.
Когда стало ясно, что восторгам публики не видно конца, все четверо, взявшись за руки, вышли на общий поклон. Это повторилось дважды, и когда аплодисменты стали затихать, четверка снова скрылась за занавесом. Помощник режиссера, руководивший этой церемонией, взмахнул обеими руками, – Брунетти видел нечто подобное в исполнении наземного обслуживающего персонала в аэропорту – в значении «самолет надежно пристыкован к терминалу». Постепенно аплодисменты в зале сошли на нет.
За спиной у Брунетти рабочие сцены уже вовсю разбирали замок Сант-Анджело. Блок за блоком массивные фрагменты «каменных стен» грузили на тележки и увозили за кулисы. Окна извлекали из общей конструкции с легкостью пазлов, чтобы положить затем на отдельные тележки и отправить вслед за замковыми стенами.
Когда Брунетти надоело наблюдать за всем этим, он огляделся по сторонам, и оказалось, что на сцене, кроме него и бригады рабочих с начальником, никого нет. Комиссар подошел к бригадиру и спросил, не подскажет ли он, как пройти к костюмерной синьоры Петрелли.
Тот смерил его взглядом и спросил:
– Кто вы такой?
– Я ее друг, – ответил Брунетти.
– Как вы попали за кулисы?
Брунетти вынул бумажник, а оттуда – полицейское удостоверение. Бригадир взял его, внимательно рассмотрел, сверил фото с оригиналом и только потом вернул.
– Не могли бы вы меня проводить? – попросил Брунетти.
– Идемте! – сказал мужчина.
Какое-то время они шли тем же путем, по которому комиссар явился сюда (или, по крайней мере, так ему показалось), потом свернули в длинный коридор. Поворот направо, затем налево, и пару этажей вверх на лифте. Там они свернули в коридор, и на третьей двери слева Брунетти прочел имя Флавии. Его провожатый удалился. Комиссар постучал, и приглушенный женский голос прокричал что-то, что совершенно не напоминало приглашение. Через несколько минут дверь открылась и вышла костюмерша, неся на вешалке красное сценическое платье. Увидев комиссара, она остановилась и спросила:
