– Может, он пытался изменить голос? – спросил Брунетти.
Взгляд светло-голубых глаз переместился на верхушки далеких деревьев и надолго задержался на них. Брунетти слышал, что у многих певцов потрясающая память. Профессиональная необходимость. Он подумал, что Франческа вспоминает происшествие на мосту, и тут она снова заговорила:
– Да, может быть. Это был ненастоящий голос. Я хочу сказать, что люди обычно так не разговаривают.
– Вы уверены, что не ослышались? – спросил комиссар. – Он сказал, что вы принадлежите ему.
– Да.
Ответ последовал сразу же, без колебаний.
Брунетти покосился на коллегу, не зная, как она отнесется к его следующему вопросу, но все равно решил его задать:
– Он действительно говорил о вас?
– Конечно! – запальчиво ответила девушка. – Говорю же вам, он сказал: É mia. И обращался он ко мне.
Гриффони тихо ахнула, но Франческа успела спросить первой:
– Что?
Было ясно, что Клаудиа угадала мысли Брунетти, потому что уже через секунду окинула пытливым взглядом юное лицо пострадавшей и ее хрупкое тело под одеялом.
– Он сказал не Sei mia? – спросила она, даже не пытаясь скрыть недоверия. – Девушке, которую собрался столкнуть с моста?
Если верить Франческе (в разговоре с Брунетти она повторила это дважды), злоумышленник обратился к ней на «вы», и оба раза это его, а теперь и Гриффони, мягко говоря, удивило. То, что Франческа очень молода, видно невооруженным глазом. Преступник, конечно, мог быть и зрелого возраста, но обращаться к ней на «вы»?.. Это абсурд! Если все действительно было так, эта фраза приобретает совсем другой смысл: Lei е́ mia!: «Она – моя!»
– Думаю, он сказал, что я – его! – Франческа не соглашалась даже предположить, что могла и не быть главной целью злоумышленника. – Это самое ужасное – он решает, кто ему, видите ли, принадлежит!
Такое гневное высказывание навело Брунетти на мысль о том, что эта девушка оправится от потрясения быстрее, чем могло бы показаться на первый взгляд. Гнев – куда более здоровая реакция, нежели страх или настороженность.
– Вы говорили, что не заметили, шел за вами кто-то следом или нет, – напомнил ей комиссар.
Франческа Сантелло помедлила с ответом.
– На мосту я это почувствовала.
Брунетти обратил внимание на то, что после этой фразы девушка стала бледнеть на глазах – как ребенок, который носился целый день и теперь засыпает на ходу. Комиссар посмотрел на Гриффони и произнес:
– Полагаю, этой информации нам пока что достаточно. Ты согласна со мной, Клаудиа?
