И снова Флавия спросила себя, что именно вызывает у людей желание общаться с ней. Или же простого любопытства или заинтересованности достаточно для того, чтобы пролился поток информации, не важно, кто слушатель?
Флавия улыбнулась, посмотрела на настенные часы над столом и удивилась тому, что уже так поздно.
– Скажите Марине, что мы с вами все обсудили и я разрешила взять то, что вам понравится.
– Ваш аккомпаниатор еще не приехал, синьора, – любезностью на любезность ответил капельдинер. – Он живет в До́ло[23], поэтому часто опаздывает.
– Но разве это далеко от Венеции? – спросила Флавия, делая неопределенный жест в сторону материка.
– Километров двадцать, синьора. Только машины у него нет.
Ну почему ей приходится все это выслушивать?
– Однако туда можно добраться поездом или автобусом.
– Конечно. Только поезда теперь ходят реже, по утрам уж точно. А на автобусе ехать больше часа.
Больше часа? Уж не перенеслась ли она во сне в Буркина-Фасо?
– Что ж, будем надеяться, что он все-таки доедет, – сказала Флавия.
И, выпутавшись наконец из разговора, направилась к лифту.
Наверху Флавия застала уборщицу, и та сообщила ей, что цветы и вазы раздали, – не считая двух, которые Марина заперла у себя в шкафчике на первом этаже. Прежде чем уборщица расскажет еще что-то, Флавия с таким же испуганным видом, как только что с капельдинером, глянула на свои часы и сказала, что опаздывает к аккомпаниатору.
Чтобы не подумали, что она попросту сбежала, Флавия медленно спустилась по лестнице, проигрывая в памяти две арии, над которыми они с аккомпаниатором условились сегодня поработать.
За месяц – от веризма[24] к бельканто…[25] Отыграв спектакли, запланированные в Венеции, она с детьми на неделю уедет отдохнуть на Сицилию, а оттуда – в Барселону, где ей предстоит петь вместе с меццо-сопрано, которой она восхищалась, но прежде не пересекалась. Это будут ее первые гастроли в Испании после развода – из-за мужа-испанца, богатого, но жестокого и с хорошими связями. Только его второй брак и переезд в Аргентину открыли для Флавии двери театров «Лисео» в Барселоне и Королевского – в Мадриде, с перспективой спеть сольные партии, о которых она мечтала много лет: Марию Стюарт и Анну Болейн Доницетти – двух дам, лишившихся головы, но по разным причинам и под разную музыку.
В «Ла Фени́че»[26] Флавии выделили репетиционную, чтобы она могла подготовиться к этим ролям, – щедрый жест со стороны театра, ведь обе партии она намеревалась исполнять на других подмостках. Это была комната в самом конце коридора, последняя справа.
