— Никуда не пойдешь! Никакого права она не имеет заставлять тебя даром работать.
— Хозяйка рассердится.
— Ну и пускай сердится. Ты боишься?
— Не хочу, чтобы на меня сердились.
— Когда ты уходишь к ней, у нас по дому ничего не делается. Это отрывает меня от шитья. А людям обещано, люди ждут. Понимаешь ты это?
— Понимаю.
И все же Алиса, хоть и реже, чем раньше, в замок ходила.
В последнее время Алиса очень сдружилась со старшей дочерью волостного рассыльного Ольгой и научилась танцевать. Алиса была застенчивым подростком, к тому же шла война, множились семейные трудности, так что девушка этого искусства своевременно не освоила. Правда, с переездом в дом родителей Эрнестина предложила Алисе ходить на уроки танцев, ее беспокоило, что дочка слишком робка и избегает мужского общества; но слег старый Криш, потом долго болела сама Алиса и на курсы не поступила. Может, Алиса так и не научилась бы танцевать, не встреться ей Ольга.
У рассыльного Вердыня были четыре дочери, речистая толстушка жена и гармонь. Теснясь в двух маленьких чердачных комнатушках, Вердыни на жизнь не жаловались, часто шутили, смеялись, пели и, случалось, даже танцевали. Алису привлекала эта веселая, беспечная семья. Всякий раз, когда Алиса поднималась к Вердыням на чердак волостного правления, ее охватывало тайное радостное предчувствие.
Вердыни любили музыку. Кроме гармошки на шкафу лежали еще цитра и мандолина. Обычно начиналось с того, что Вердынь брал гармонь и принимался тихонько что-то наигрывать. Вердыня — чистила ли она картошку или штопала чулок — начинала подпевать, потом песню подхватывали дочки, достав цитру и мандолину, аж звон стоял на чердаке. Иной раз, когда заводили что-нибудь уж очень печальное, Вердыня, видя, как все приуныли, восклицала:
— Воете, точно нищие на погосте. А ну-ка чего-нибудь повеселей!
Смотря по настроению, Вердынь или отложит гармонь, или же примется наяривать польку. Дочки, вцепившись друг в дружку, пойдут танцевать, то и дело наталкиваясь на стол и кровати.
Так у Алисы начались уроки танцев. Когда она осилила вальс, польку и входивший в моду фокстрот, Ольга стала уговаривать Алису сходить на бал и потанцевать по-настоящему, с парнями.
В Граках оживилась общественная жизнь. В волости было несколько обществ, которые друг с другом соревновались; чтобы вербовать членов и добывать средства, ставили пьесы, разучивали хором песни, устраивали танцы. Молодежь собиралась либо в большой комнате бывшей корчмы, либо в пустующей риге или на танцевальной площадке у реки. Волостные заправилы поговаривали о народном доме, но пока еще не существовало даже проекта. На вечера Алиса ходила вместе с родителями, хотя ей уже было двадцать два года, на танцы никогда не оставалась. И вот как-то в марте она попросила мать отпустить ее вместе с дочками Вердыней на танцы. Эрнестина понимала, что сама должна остаться дома, даже если ей до утра придется беспокоиться за дочку. Было еще очень холодно, вечер состоялся в корчме. Когда Алиса с подружками пришла туда, лекция о правильном удобрении почвы уже кончилась и длинные скамьи уже были расставлены вдоль стен. На них расселись девицы; одни, раскрасневшиеся, тихо переговаривались и, прыская со смеху, прикрывали ладонью рот, другие, напротив, сидели с застывшими лицами, как в церкви. Дочки Вердыней привыкли бывать на людях — их отец играл здесь в оркестре — и чувствовали себя как дома, не краснели, не хихикали. Их непринужденное поведение ободряюще подействовало на Алису, чему она сама удивлялась.
