— Кормят прекрасно, — согласился Николай. — Этого не отнять. И сама квартира расположена очень удачно.
Он косился на свой ужин, но явно не собирался к нему притрагиваться.
— Неудобно есть вдвоём одной ложкой, — заметила я. — Но придётся. Не просить же у вашей строгой домоправительницы вторую? Она сразу что-нибудь заподозрит и сдаст нас Волкову с потрохами при его следующем визите.
— Вы иногда так странно выражаетесь, Лиза, — заметил Николай. — Ешьте одна. Мне не надо.
Желудок согласно рыкнул, но тут уже взбунтовалась я.
— Я одна есть не буду. Как-никак, это ваш ужин, а я могу поесть и потом, где-нибудь в другом месте.
Действительно, я теперь могла спокойно зайти в любой ресторан и оплатить свой ужин, не опасаясь, что о появлении рыси сразу доложат бабушке. Осталось только деньги забрать. Конечно, не следовало их там оставлять без присмотра, пусть и под отводом глаз, но пускаться в поиски Хомякова со шкатулкой в зубах — сущее безумие.
— Я тоже могу поесть потом, когда пойду вас провожать. Я бы предложил вам переночевать здесь, но боюсь…
— Что выспаться нам не удастся, — заметила я со смешком и положила первую ложку овощного рагу в рот. Оно было прекрасно…
— Не удастся, — согласился Николай. — А это неправильно. Маме до сих пор пеняют на скоропалительность её брака и…
Тут я воспользовалась примером его же сестры, кормившей меня в лечебнице Рысьиных, и ловко вставила ему в рот полную ложку. Такое рагу съедать в одиночку — преступление. Держался Николай от меня на некотором расстоянии, наверное, опасался повторения недавнего поцелуя, но недостаточно далеко, чтобы я не могла достать до него ложкой.
— Иначе ей бы не удалось выйти за вашего папу, — заметила я. — И вас бы не было.
— Но я так не хочу, — вздохнул он. — Я хочу, чтобы всё было по установленным правилам, понимаете?
— Понимаю. А также понимаю, что по установленным правилам меня вам никогда не отдадут, — возразила я. — Правила иногда стоит нарушать, чтобы…
— Чтобы что? — с интересом спросил Николай.
— Чтобы потом не жалеть, что их не нарушили.
За разговором тарелка опустела быстро, и я придвинула к себе чашку с чаем. Он уже остыл, но, подозреваю, что и горячим был не таком уж и вкусным. Чай в этом доме удавался куда меньше рагу. Внутри поселилось чувство неудовлетворённости, и дело было вовсе не в том, что хомяковский ужин мы разделили на двоих и я продолжала чувствовать себя голодной, а в том, что мне сегодня недодали даже поцелуев, не говоря уж про всё остальное. Впрочем, возможно, Николай и прав, ибо в моих планах не было срочного замужества и рождения детей. Разобраться бы с тем, что происходит, избавиться от приставучего постороннего бога, бабушкиной опеки и ненужного мне артефакта, который ещё найти нужно. А потом… Потом можно и подумать о личной жизни.
