Не имея — из-за морального запрета — возможности удовлетворять свою физиологическую потребность в ненависти, люди чахнут, становятся раздражительными, скуднеют интеллектом. Сам Толстой либо держался на запасе здоровья, накопленном в годы неправедной молодости, либо ненавидел неявно, не отдавая себе отчёта: обрушивался на юдофобов и пр.
Вполне защитить евреев от чрезмерных евреененавистников можно лишь через переключение внимания евреененавистников на какого-нибудь другого врага. Если просто бороться с ненавистью (посредством таблеток, репрессий, направленного отбора более смирных), результатом будет снижение способности общества к самозащите.
Википедия:
«В 1845 г. в Казани у Л. Н. Толстого появился крестник. 11 (23) ноября, по другим сведениям — 22 ноября (4 декабря), 1845 г. в Казанском Спасо-Преображенском монастыре архимандритом Климентом (П. Можаровым) под именем Лука Толстой был крещён 18-летний еврей-кантонист Казанских батальонов военных кантонистов Залман („Зельман“) Каган, крестным отцом которого в документах значился студент Императорского Казанского университета граф Л. Н. Толстой. До этого — 25 сентября (7 октября) 1845 г. — его брат студент Императорского Казанского университета граф Д. Н. Толстой стал восприемником 18-летнего еврея-кантониста Нухима („Нохима“) Бесера, крещёного (с наречением имени Николай Дмитриев) архимандритом Казанского Успенского (Зилантова) мужского монастыря Гавриилом (В. Н. Воскресенским).»
Как-то демонстративно это. Вообще, у передовой русской интеллигенции конца XIX, начала XX века был, можно сказать, еврейский заскок.
А ещё Толстой, «чтобы в подлиннике познать первоисточники христианского учения, изучал древнегреческий и древнееврейский языки (в изучении последнего ему помогал московский раввин Шломо Минор).» («учение-изучал-изучение»: стиль какого-то «прирождённого русского литератора»)
А ещё Лев Толстой сказал: «Любить евреев трудно, но надо». А поскольку слово у него обычно не расходилось с делом, можно быть уверенным, что он, если и не достиг «естественной» юдофилии, то хотя бы её себе внушил.
Ещё такое попалось на глаза (сайт evreimir.com, 25.05.2004):
«Сегодня можно увидеть, как рождается миф об антисемитизме Льва Толстого. По моим наблюдениям, произошло это следующим образом. Написал В. Опендик в своей книге, опубликованной в „Полезной газете“ (N№189): „Лев Толстой не выступил в защиту бесправного еврейского народа и вместе с И. Тургеневым отказался подписать статью с осуждением страшных погромов 1881 — 82 гг.“. Должен уточнить: статью надо было написать, а не подписать. За написание статьи евреи предлагали хорошие деньги. М. Салтыков-Щедрин и Н. Лесков согласились и написали. Л. Толстой и И. Тургенев отказались. Справедливо говорит В. Опендик, что „Тургенев объяснил свой отказ тем, что это может плохо отразиться на его репутации в русском обществе“. Но с Толстым другая ситуация. Подписал же он в 1890 году „Декларацию против антисемитизма“, которую Александр III не позволил публиковать, что очень огорчило писателя. Отказывался он и раньше, когда Вл. Соловьев в 1900 году обратился с просьбой составить текст „обращения затеваемого коллективного воззвания русских писателей против травли в известной русской печати“, но готов подписать все, что напишет сам Вл. Соловьев. Л. Толстой отказался написать обращение в поддержку евреев после Кишиневского погрома, хотя богатые евреи его очень об этом просили: „Русского писателя нельзя за деньги заставить писать о жизни в сфере ему чуждой“.»
