Твою мать! Скелет не отставал от меня, продолжая с маниакальным упорством наносить удары, а я только и успевал, что отскакивать или откатываться в сторону, но так вечно продолжаться не могло. Мой противник усталости не знает, а вот я — вполне.
Удар! Удар! Удар! Я еле успевал уворачиваться от ржавого топора скелета, все дальше теснившего меня к началу моста.
А-а-а! Черт! Отступая спиной вперед, я не заметил выступа в покрытии моста и, разумеется, споткнулся и упал на спину, ощутимо ей приложившись. Моему противнику только это и было нужно — я не успел и глазом моргнуть, как скелет оказался надо мной и замахнулся своим оружием, явно намереваясь закончить бой одни ударом. Его движение было настолько быстрым, что я сумел только чуть-чуть откатиться в сторону, в результате чего, топор пришелся не в грудь, как должен был, а чиркнул по боку, разрывая кольчугу и распарывая тело. Почувствовавший кровь скелет что-то прохрипел и снова двинулся на меня.
А я, прижимая руку к окровавленной кольчуге, с трудом поднялся на ноги и старался двигаться как можно быстрее в надежде, что скелет не будет меня преследовать до самого города, потому что в таком случае, я вряд ли вообще доберусь туда живым. К счастью, скелет остановился, стоило мне сойти на землю, словно он был стражем этого моста. Поминутно оглядываясь, пока не убедился, что преследователь остается на месте, я двинулся обратно в город.
Судя по всему, мое ранение оказалось серьезнее, чем я думал, потому что к городу я подходил уже с трудом, шатаясь как пьяный от кровопотери. Как я добрался до храма, я уже не запомнил. Помнил только ошарашенные лица прохожих в городе, впрочем, не пожелавших оказывать мне какую-либо помощь, да как я буквально ввалился в двери храма, упав на ковер и потеряв сознание.
Очнулся я в знакомой мне келье, впрочем, совершенно не обязательно, что это было то же самое помещение, в котором я возвращал себе память. Самочувствие мое было, в общем, вполне терпимым. Бок не болел, только ощущалось какое-то покалывание под одеждой. Осторожно поднявшись с кровати, я обнаружил, что все мои вещи были сложены на грубый табурет в углу, а сам я был одет в какую-то простую льняную рубаху и такие же штаны.
Пока я переодевался в свою одежду, перед глазами мелькали эпизоды происшедшего, вызывая неприятное ощущение легкой паники и страха за свою жизнь. До меня, наконец-то, дошло, что это не игра, а вполне себе реальный мир, в котором я вполне могу и умереть, какому бы пророчеству я ни согласился следовать. И это «открытие» совершенно не прибавляло мне хорошего настроения.
