Улица встретила меня низкой, давящей, облачностью и неприятным ветром, дующим со стороны моря. Мнда, а теплой одежды то у меня нет… Поежившись, я спустился по лестнице и подошел к одному из жителей.
— Доброе утро, — вежливо кивнул я, — если такая погода, конечно же, позволяет называть его добрым.
— Да уж, погодка сегодня противная, ничего не скажешь, — мой собеседник поморщился, окинув взглядом затянутое до горизонта тучами небо, — Но, тем не менее, и вам доброго утра!
— Быть может, вы сможете мне помочь? Я тут недавно, видел в трактире объявление о пропаже Процеллуса Вителлиуса…
— Да, я слышал об этом… Бедная Тавер Ведрано, ей должно быть очень тяжело сейчас.
— Тавер Ведрано?
— Да, смотрительница Большого Фароса, — он мотнул головой в сторону маяка, — Они были с Процеллусом очень близки, дело даже к свадьбе шло, а теперь он пропал, все кто его знает, уже боятся худшего…
— Благодарю за информацию…
— А с какой целью интересуетесь, собственно? — спохватился мой собеседник.
— Да я видел объявление… Подумал, что могу попробовать помочь, вот узнаю, где можно раздобыть побольше информации. Раз они были близки, то, думаю, Тавер — расскажет больше, чем тот же Сокуциус Эргалла…
— Тогда удачи в поисках, быть может вам повезет… И Процеллусу повезет, надеюсь…
Распрощавшись, я направился в сторону маяка. Уже поднимаясь по деревянным мосткам к двери, я приостановился — среди коры одного из пней я заметил какой-то предмет. Да что у местных за привычка все прятать в пнях?! То Фаргот у себя в пне тайник сделал, теперь тут — серебряный кубок и десяток монет. Покачав головой, я спрятал свою находку в сумку и все-таки поднялся к двери.
Вежливо постучавшись, я толкнул дверь и вошел внутрь. В маяке меня встретила молодая данмерка, которую я мог бы назвать очень привлекательной, если бы не печать горя и безысходности на ее лице.
— Я чем-то могу вам помочь? — бесцветным голосом произнесла хозяйка Большого Фароса.
— Я видел ваше объявление о пропаже. Хотел бы попробовать найти Процеллуса, ну или, по крайней мере, какую-либо информацию о нем, — да, не очень уютно так стоять, приходишь в дом к женщине, которая, может статься, потеряла возлюбленного, и так вот спокойно говоришь с деловым видом, мол, давайте я попробую его поискать… Как будто о потерянных ключах речь идет.
Внезапно, я поймал себя на мысли, что что-то странное творится с моим мироощущением, словно я понимаю, что, по идее, должен вести себя иначе, чем сейчас, не так прагматично, что ли. На мгновение даже промелькнуло чувство, будто я сторонний наблюдатель, что тело не мое. Но стоило переключить внимание на беседу со смотрительницей маяка, все прошло.
