Ругаясь на чем свет стоит, Франсуа в конце концов вошел в комнату, прокладывая себе дорогу между предметами одежды, устилающими ковровое покрытие.
Все еще испытывая чувство вины, он быстро обшарил спортивную сумку. Как он и думал, там не оказалось ничего, кроме чистого белья.
Затем Франсуа набросился на рюкзак. И ничуть не удивился, обнаружив там голубую фарфоровую чашку с белыми цаплями и грациозными виноградными ветвями. Осторожно взяв ее двумя пальцами, он тщательно осмотрел со всех сторон. Чашка была совершенно целой, и Франсуа был этим раздосадован еще больше. Единственная версия, которая могла бы хоть как-то оправдать Людовика — нечаянно разбив или испортив чашку, он предпочел спрятать ее, но не признаться Матильде, — развеялась подобно дыму.
Кража. Речь шла ни больше ни меньше, чем о краже. Как с книгой… Интересно, какие еще вещи незаметно исчезли из дома?
Франсуа спросил себя, надо ли продолжать. Разве он уже не нашел доказательств, которые искал? Да, именно Людовик украл чашку. А разве он сам раньше об этом не догадывался? Тогда зачем идти дальше?
Еще немного поколебавшись, он из чистого любопытства продолжил обыск.
Рука наткнулась на черную записную книжечку Людовика, которой тот пользовался во время работы или покупая материалы. Внимательно пролистав ее, Франсуа нашел только непонятные каракули, результаты измерений и список разных принадлежностей. Иногда попадались маленькие схемы или рисунки — по виду совсем детские. На одной странице он увидел рисунок: лонжер с каменным фасадом и черепичной крышей. На другой — неловкие зарисовки цветочных клумб… должно быть, из сада. Затем между последними страницами он обнаружил свою визитную карточку — ту, которую дал Людовику в первый день их знакомства на берегу Лейты.
На дне рюкзака обнаружился конверт из крафт-бумаги, на ощупь достаточно толстый. Внутри пачка купюр. Без сомнения, все, что Людовик заработал у них. Как он может так рисковать, держа у себя столько денег? Едва подумав это, Франсуа тут же осознал абсурдность своих опасений. Единственным вором в доме был сам Людовик, и единственная угроза исходила как раз от него.
Он взглянул на часы. Прошло уже больше десяти минут. Какие извинения он смог бы придумать, случись Людовику или Матильде застигнуть его в этой комнате? Вряд ли они поверят, что он именно сейчас решил посмотреть, как продвигаются работы…
Уже собираясь положить все вещи назад в сумку, Франсуа заметил маленький внутренний карман, закрытый на молнию.
