. Даже член конкурирующей промышленной группы, Mitsui Trust, пообещал $25 млн. Партнеры отправились домой, имея на руках еще $175 млн.
По возвращении полоса удач продолжалась. В июне, на званом вечере по случаю дня рождения издателя Washington Post Кэтрин Грэм, Питерсон столкнулся со своим старым другом – председателем совета директоров и генеральным директором General Electric Джеком Уэлчем. «Где ты пропадал, черт подери?! – воскликнул Уэлч. – Знаю, что вы со Стивом начали новый бизнес, но даже словечка от вас не услышал!» Питерсон ответил: «Боже милостивый, Джек, мы звонили в General Electric много раз, но нам всегда отвечали, что вам это неинтересно». На что Уэлч сказал: «Вам нужно было позвонить лично мне». На следующее утро Питерсон так и сделал, получив еще $35 млн{135}.
Еще более весомую сумму в размере $100 млн вложил пенсионный фонд General Motors. GM, как и GE, несколько раз давала Blackstone от ворот поворот, но банкир из First Boston воспользовался своими церковными связями, чтобы обеспечить Blackstone доступ к GM, и в скором времени компания получила еще $100 млн. Положительное решение GM повлекло за собой для Blackstone еще два меньших по размеру обязательства – на $10 млн и $25 млн – от других пенсионных фондов.
Таким образом, Blackstone получила якорные инвестиции из трех важнейших по тому времени источников инвестиционного капитала – страховой отрасли, пенсионных фондов и японских финансовых компаний.
К началу осени 1987 г. фонд Blackstone привлек в общей сложности больше $600 млн. Это было намного меньше обозначенной ими цели в $1 млрд, но Питерсон и Шварцман стали склоняться к мысли, что им стоит начать с тем, что есть. Время было нестабильное, хотя до конца и оставалось неясно, насколько нестабильное. Ко второй неделе октября на фондовых рынках то и дело возникала паника. Инфляция набирала обороты, вызывая разговоры о грядущем резком повышении процентной ставки, что привело бы к замедлению экономического роста и застою в любом бизнесе, опиравшемся на заемные средства.
«Я сильно нервничал и давил на всех, чтобы поскорее подписать контракты», – говорит Шварцман. Он не зря висел на телефоне, и в четверг, 15 октября 1987 г., Blackstone завершила формирование своего фонда с капиталом примерно $635 млн, оставив на пятницу некоторые юридические формальности.
В следующий понедельник американский фондовый рынок рухнул на 23 %. «Черный понедельник», как позже назвали этот день, ознаменовался самым сильным однодневным падением, начиная с 1914 г., превзойдя даже биржевой крах 1929 г., возвестивший начало Великой депрессии. Если бы Blackstone не закрепила предварительные договоренности контрактными обязательствами, то многие инвесторы, без сомнения, пошли бы на попятную. Но этого не случилось, и теперь Blackstone могла похвастаться формированием самого крупного на тот момент первичного фонда LBO.
