Дядя Иштван учитель в Ормошпусте; вместе с женой они — весь учительский состав школы. Тетя Гизи учит младшие классы, а четыре старших класса ведет дядя Иштван. Живут они, конечно, там же, при школе, а дети приезжают из окрестных хуторов на автобусе. В прошлые весенние каникулы я приехала к ним погостить и попала к самому разливу Тисы. Школу построили на высоком месте, но всю низину вокруг нее залило водой. Река незаметно, как будто исподтишка, окружила наш холм. За одну ночь исчез луг и даже спортплощадка — напрасно мы старались накануне, приводя ее в порядок. Дядя Иштван как раз подготовил площадку под баскетбол, и мы расчертили ее белыми линиями, чтобы можно было играть по правилам. В школе наводнения никто не боялся: люди привыкли к ежегодным наводнениям так же, как и деревья, которые чувствовали себя в воде совсем уютно и были такие зеленые, что становилось больно глазам. Дядя Иштван вытащил из сарая лодку, и вся семья взялась ее ремонтировать. Каждый знал, что в ближайшие четыре-пять дней до шоссе можно будет добраться только на лодке.
Мне тоже не было страшно. Школа стояла на вершине холма неколебимо и прочно, словно пограничная крепость. Вот только когда очень уж засмотришься на воду, какие-то совсем непривычные мысли начинают лезть в голову. Да в них и смысла никакого не было, так, отдельные слова: «водоросли», «бесконечность», «водяная могила». Почему-то неотвязно думалось о том, как оно все было, когда похоронили короля гуннов в русле вот этой самой Тисы; как запрудили сперва реку, а потом запруду порушили и дно реки с захороненным в нем Аттилой снова скрылось под водой… Я даже разыскала «Невидимого человека»[7] в книжном шкафу для старшеклассников, чтобы еще раз перечитать роман, но мне не позволили: движок, что давал электричество, уже не работал, а портить глаза при керосиновой лампе, сказали, не годится. Ночью мне снились гунны.
К утру все переменилось, потому что работы стало хоть отбавляй. Едва рассвело, у школы появились две лодки, а в них — весь восьмой класс, шестеро ребят. Они даже на берег не вышли, поздоровались прямо из лодок: дядя Иштван тоже спустил свой челнок на воду, и они все вместе отправились на разведку. До самого вечера прочесывали окрестности, так и сновали между зарослями кустарников и школой. Работали дружно, понимая друг друга без слов — им каждый год приходилось спасать зверье: вода заливала и ближний лесок, а в нем непременно оставалось хоть несколько зверушек. Всякий раз, возвращаясь к школе, они везли с собой одного-двух незадачливых зверьков, дрожащих, фырчащих и мокрых комочков шерсти. А мы с тетей Гизи и ее детьми переоборудовали к тому времени сарай для инструментов, чтобы спасенным жилось удобно и чтобы они не могли убежать. Бедняжки ведь так напуганы, что способны рвануть невесть куда.
