Адис замер как раз напротив меня, он внимательно следил за нами с Ульяной и, похоже, не успел отвести глаз и стереть с лица странное, невероятно взволнованное выражение. Наконец, оба инопланетянина, рушианин и феранец, встретились взглядами. Через пару томительных, словно изучающих или анализирующих друг друга мгновений, оба уставились на меня.
Почему-то именно взгляд феранца я чувствовала, невзирая на то, что не видела его лица, ощутила даже через защитный шлем. Каждой своей клеточкой чувствовала сгущавшееся напряжение, чужие, мощные, но при этом ровные эмоциональные вибрации. Этот «призрак» не волновался, он охотился. И добыча, кажется, — я! Наконец, «маска» отпустила мой затравленный взгляд и вновь вперилась в Адиса. Тот глядел мне в глаза мгновение, перед тем как отвести взгляд, а меня будто импульсом опасности прошило: «Беги!»
Шаг назад, другой, я натолкнулась на Ульянку, а дальше хватило лишь взгляда на феранца, который словно сорвался с крепления и полетел вниз.
— Бежим! — рыкнула я подруге, хватая ее за локоть и собираясь унести ноги от захватчиков.
— А как же… — закончить мысль она не успела, позади нее появился великан и выстрелил в меня светящимися путами.
Я, наверное, рухнула бы на пол, но стремительный последний шаг — и оказалась в сильных руках в черных перчатках. Жестких и беспощадных, выбивших весь дух из меня, аж в глазах поплыло. Меня резко развернули, и я увидела в черном отражении шлема свое перепуганное лицо и огромные глаза. Услышав крик Ульяны, я сместила взгляд за спину великана и тоже задохнулась от крика, дернулась совершенно неосознанно к стене, в каком-то душевном порыве спасти близкого человека, потому что феранец, державший на плече Глеба, бросил его вниз.
Секунда — и он бы разбился! Но Глеб не рухнул с высоты: его выкатили из веревок на пол. С облегчением выдохнула, но рано, потому что великан, закинув меня на плечо, невообразимыми прыжками и перелетами за несколько мгновений оказался у черной дыры под потолком, про которую я опрометчиво забыла. А вот похитители — нет!
Ныряя в жуткую тьму по другую сторону стены, я честно и совершенно по-женски отключилась под отчаянный крик подруги. Иногда обморок — это спасение для нервов.
* * *
Где-то на краю сознания бубнили мужские голоса. Непривычно хрипловатые, с резким, таким истинно мужским тембром. Только язык незнакомый! Именно из-за них я вырвалась из вязкой тьмы. Но не спешила открывать глаза, сначала задалась логичным мысленным вопросом:
