Как только дверь в столовой с шелестом закрылась, я расправила плечи, тряхнула прямыми длинными волосами, будто лишний груз сбросила, и отправилась искать Ульянку. Надо же в красках и с чувством рассказать об «изменнике». Мне хотелось женской солидарности, да и просто пообщаться чисто по-дружески, а не слушать заунывный глас суперразума. Причем мужского!
Шагая по… улью, я вдруг поймала себя на мысли, что считаю коридоры и, встречая вполне довольных обновленных соплеменников, улыбаюсь, а не злюсь на Дерека. Ну флиртует с другой, ну и ладно. Не стоит злиться и переживать. Так, только легкая обида на симпатичного мужчину, что не определился со своими чувствами и предпочтениями и «окучивал» сразу несколько грядок. Вдруг какая всходы даст.
— Кобель! — проворчала я для проформы.
Добравшись до спального этажа, на эмоциях, не подумав, ввалилась в нашу с Улей каюту и замерла у порога, вытаращившись во все глаза на занятную картину. Я никогда не видела вживую, как другие занимаются любовью, только по телевизору, а тут — во всей красе перед глазами шикарный обнаженный зад Глеба с соблазнительными ямочками! И спина у строителя такая широкая, как там… косая сажень в плечах. Вот! И как ритмично двигаются его бедра… Я аж взмокла от смущения и возбуждения. Мне бы потихоньку уйти, но я застыла истуканом. Не моргнуть, ни пикнуть.
Что это, вообще, такое?
«Примитивное совокупление двух особей разного пола», — гадски подпортил картинку чужого секса Мегамозг.
Зато я наконец-то отмерла и вымелась в коридор, где, привалившись к стене, сделала пару жадных вдохов-выдохов, успокаивая расшалившиеся гормоны.
Перед внутренним взором как прикипела картинка обнаженных ног Ульяны, обхвативших талию Глеба. И его толчки: резкие, мощные, такие истинно мужские, самцовые.
Мама дорогая, как мне это развидеть?
«Стереть воспоминания?» — услужливо предложил Мегамозг.
«Ты и на такое способен?»
«С тобой — да».
«Ух ты, но все же не стоит».
Мне не хотелось забывать, как Глеб шептал Уле о любви, а она в голос стонала от удовольствия. В этот миг они оба выглядели настолько чувственно и страстно, что я не осмелилась уничтожить эту красоту. Возбуждающую и порочную, но такую яркую и романтичную.
Приложив ладони к горящим щекам, я пристыженно рванула прочь. Надо найти свободную, никем не занятую каюту и посидеть там, побыть наедине с собой. В общем, через пару минут я спряталась дальше по коридору. Завалилась на матрас и, сложив, как труп, руки на груди, задумалась о жизни.
