— Уля! Боже, я так рада!.. — просипела я, открыв глаза, и увидела нашего всезнайку уфолога. — Толик! Вы как здесь оказались?
— Глеб разрешил. Сказал, что ничего страшного со мной здесь не случится. И тебе нужна поддержка. — Потом Ульяна с болью и тоской призналась: — Ир, я морально и физически устала. Кровь, трупы… оставшиеся в живых, там сейчас столько слез и горя, я уже не в силах выносить. Проще с ума сойти. В общем, Глеб меня спас, как всегда, и отправил сюда, к тебе. И Толика приставил как защиту от всяких красавчиков, — последнее Улька сказала с грустной усмешкой.
Я завела их в комнату под возмущенный басок защитника:
— Эй, я, вообще-то, сам вызвался проводить, да и интересно здесь!
Я обняла его, как и Ульку, крепко-крепко, давая понять, как счастлива, что он жив, что мы вместе. Ведь я видела, насколько отважно, нет, отчаянно он сражался наравне со взрослыми. А видеть смерть — это не детское занятие!
— Мы, кстати, не одни. С нами несколько семей с детьми пришли. Их сейчас распределяют по свободным комнатам. Они боялись оставаться в нашей ячейке, — доложил Толик.
Я поспешила обнадежить друзей:
— Не бойтесь, скоро все образуется. Феранцы уже занимаются установкой ловушек и патрулирование организуют.
— Да я и не боюсь. Просто сообщаю тебе новости, — храбрился Толик.
Но я-то видела, что парень испуган и устал до чертиков, вон какие синие круги залегли под по-детски ясными небесно-голубыми глазами. Я вновь обняла его за плечи, а Ульяна — меня.
— Все будет хорошо, — пообещала я.
Дальше мы втроем сели смотреть трансляцию траурной церемонии. Ее устроили в ангаре, том самом, уже, кажется, до боли знакомом, где столько всего случилось. Там было много народу, земляне, рушиане, даже феранцы пришли во главе с Тино-феем и Мань-ялом. Оба в черной форме и с непроницаемыми лицами, вместе с пятью бойцами, такими же большими и неприступными.
Тела погибших уложили в ряд, сверху положили цветы. Живые! О них позаботились рушиане. Какие же они замечательные! Яркими, огромными, незнакомыми экзотическими цветами закрыли изуродованные тела. Жизнь и смерть… Они всегда идут рядом.
— Трупы этих тварей, укагиранцев, выкинули в космос, как мусор, перед нашим уходом, — с ненавистью процедил Толик, бледный и понурый.
Он безотрывно смотрел на экран. И вот как ему, умненькому, продвинутому подростку, хлебнувшему войны, объяснить, что если укагиранцы действительно разумные хищники, то не они виноваты в сложившейся ситуации, а те, кто их украл и сюда доставил, в «зоопарк». «Эти твари» по-другому не умеют. Жили себе на своей планете, на законных основаниях жрали местных «мамонтов», забивая всей «стаей» и никому во вселенной не мешали…
