Обычно женщины стриглись коротко или налысо, когда в их жизни происходили драматичные перемены, — разводы, измены, смерти. Им хотелось избавиться от воспоминаний вместе с волосами, и у многих это получалось. Неужели у Зои что-то стряслось? И как мой муж связан с этими потрясениями?
Пока я ошалело стояла у входа, рассматривая изменившуюся Зою, она подошла ко мне и захлопнула дверь за моей спиной.
— Проходи, садись, — сказала она отрывисто. — Я тебя ждала.
Я, как во сне, опустилась на стул для посетителей:
— Почему вы меня ждали?
— Маша, — с укором сказала Зоя, — я много раз просила обращаться ко мне на «ты».
— Хорошо… Зоя, — ответила я. — Почему ты меня ждала? Дима предупредил, что я приду?
— Дима? — переспросила она с таким видом, словно не поняла, о ком речь. — А, нет, Кирилл.
Ах да! Я же вчера донесла её мужу, что Зоя закрутила роман с подчинённым. Значит, Кирилл Олегович всё-таки поговорил с изменницей, и, судя по её плохому настроению, разговор вышел неприятным. Во мне шевельнулось злорадство.
Зоя подошла к окну. На фоне серого дождливого дня её высокая фигура казалась нескладной. На ней были надеты белая рубашка мужского кроя, обтягивающие бриджи для конного спорта и кожаные сапоги до колена. Зоя давала уроки верховой езды для детей и взрослых. Дима посещал эти занятия, когда устроился на работу. Он и до Зои умел кататься, но она так здорово его натренировала, что теперь он скакал по мухоборским лугам, как лихой ковбой по прериям. Она и меня предлагала научить, но я отказалась. Не хотелось выглядеть неуклюжим бегемотом в глазах мужа.
Зоя резко повернулась ко мне:
— Слушай, я понимаю, что ты на меня злишься. И ты абсолютно права!
Неожиданное вступление. Я не знала, как начать разговор, а Зоя с места в карьер. Бесстрашная наездница. Не то что я, тютя.
— Я хочу знать правду, — тихо, но твёрдо сказала я.
— Зачем? Это причинит тебе боль.
Она была так убийственно откровенна, что у меня защипало в носу. Я не плакала, узнав об измене. Я находилась в какой-то заторможенной растерянности. В шоке, наверное. Может, надеялась, что это недоразумение, которое скоро прояснится, или дурной сон, который не сбудется, если никому про него не рассказывать. Но сейчас, сидя в кабинете Зои Ярцевой, я медленно осознавала, что моя жизнь изменилась навсегда. Разделилась на две части: до измены мужа и после.
— Я всё равно хочу знать, — упрямо повторила я. — У меня много вопросов.
— Ладно, задавай, — Зоя кивнула и села напротив меня.
