. Уже один список этих имен показывает, что в установлении этого сборника законов принимали участие не только правившие в своих княжествах Рюриковичи, но и их приближенные, не принадлежавшие к княжеской династии. В идеале все общественное устройство нашей земли должно было строиться только на основе Правды, которую люди были готовы отстаивать до конца. Категорически осуждая пролитие крови «бес правды», наши далекие предки всегда были готовы отдать жизнь за этот основополагающий принцип. Так, например, при описании событий 1255 г. новгородский летописец отмечает, что горожане поклялись «како стати всѣмъ, любо живот, любо смерть за правду новгородьскую, за свою отчину» и, верные своему слову, «стоя всь полкъ по 3 дни за свою правду»
[236].
Белый царь как неофициальный титул московских государей
В свете рассматриваемой темы интерес представляет один из неофициальных титулов правителей Руси — белый царь. Впервые он начинает применяться к уже упоминавшемуся выше в связи с контролем за годовыми изменениями солнца Василию III и продолжает использоваться применительно уже к российским императорам вплоть до ХIХ в. Любознательный посол Сигизмунд Герберштейн так пишет об этом новом титуле великого князя: «Некоторые именуют государя московского белым царем. Я старательно изыскивал причину, почему он именуется названием белого царя, так как ни один из государей Московии не пользовался ранее этим почетным названием; кроме того, при всяком удобном случае я часто и открыто заявлял самим советникам, что мы признаем в нем не царя, а великого князя. Большинство приводило, однако, для царского титула то основание, что он имеет под своей властью королей, но для названия белого царя они не приводили никакого основания. Я же полагаю, что как владыку персов называют по причине красных головных уборов кизиль-паша, т. е. красная голова, так и те именуются белыми по причине белых головных уборов»[237]. То, что западный посол упорно отказывался признать за московским великим князем царский, т. е. фактически императорский титул, вполне понятно. Но если придворные Василия III приводили вполне логические обоснования именования их государя подобным образом, то их молчание по поводу эпитета «белый», в результате чего Герберштейн в своих мемуарах дал свое, надуманное, объяснение, выглядит достаточно странно. Вместе с тем бытование словосочетания «белый царь» не ограничивалось одним лишь ближайшим окружением московского государя, а широко распространилось в народной культуре. Так, например, в различных вариантах духовного стиха о «Голубиной книге», имеющей под собой восходящую к эпохе индоевропейской общности языческую основу, даются следующие объяснения этого титула:
