Дажьбог - прародитель славян | страница 76

. По традиции, продолжает применяться к ним и прежний титул «светлости», генетически связанный опять-таки с династией Рюриковичей. Так, в одной челобитной 1628 г. мы видим следующее обращение к московскому царю: «Племянничишко, государь, мой родной Офонька Ощеринъ живетъ при твоей царьской свѣтлости у тебя государя въ житье»[219]. Сам факт существования в нашей стране на протяжении целого тысячелетия устойчивого представления о связи ее правителя с солнцем свидетельствует о чрезвычайно глубоких и мощных корнях данной мифологеммы. С другой стороны, целый ряд русских поговорок указывает и на аналогичную связь между царем и богом: «Кто Богу не грешен, царю не виноват», «Виноватого Бог простит (помилует), а правого царь пожалует», «Милует Бог, а жалует царь», «Бог на небе, царь на земле», «Богу приятно, а царю угодно», «До царя далеко, до Бога высоко»[220]. Понятно, что, когда все эти поговорки записывались в XIX в., в виду имелся уже христианский бог, однако, в свете всего вышеизложенного, мы вправе предположить, что изначально во всех этих сопоставлениях фигурировал языческий бог солнца. Сочетание данной десятивековой традиции, следы которой встречаются как до, так и после крещения Руси, с представлением о Дажьбоге-Солнце как первом царе на земле, зафиксированном как автором славянского перевода «Хроники» Иоанна Малалы, так и сербским фольклором, и запечатленном «Словом о полку Игореве» образа внука этого самого Дажьбога применительно то ли к одним князьям, то ли ко всему русскому народу, позволяет нам надежно реконструировать миф о происхождении русской княжеской династии от бога дневного светила.

О силе укоренившегося в коллективном подсознании архетипа красноречиво говорит тот факт, что все тот же мифологический образ неожиданно всплывает применительно к Ленину в принятом в 1943 г. гимне Советского Союза, в котором атеизм был государственной идеологией: