.) спорыню соуша, егда зрѣетъ. Сего ради оканынии полуднье чтоуть и кланяються полъдне обратившее. А се иная злоба въ крстьянех: пожемъ крстять хлебъ, а пиво крстять чашею»
>{12}. Как мы увидим далее, задолго до возникновения самого христианства крест был одним из языческих символов солнца, и поэтому автор «Слова св. Григория», по всей видимости, и поставил в один ряд обычай кланяться на полдень при сборе урожая с обычаями крестить ножом или чашей результаты труда земледельца. Сам факт того, что, несмотря на внешнее соответствие христианской обрядности, народный обычай крестить пиво и хлеб вызывал ожесточенный протест церковного писателя, однозначно указывает на его языческое происхождение. В отдельных регионах славянского мира традиция воспринимать солнце как бога дожила до XX века, и К. Мошинский с некоторым удивлением констатирует результаты собственных этнографических наблюдений: «Так, болгарские или русские женщины в разговорах с малыми детьми употребляют выражение «бог» (обычно в уменьшительных формах) не только в обычном понимании: бог, святой образ, крест, но также в смысле: солнце, луна и огонь. Мать-русинка, показывая, например, ребенку огонь, объясняет, что это бог; или когда се спрашивают, где бог, показывает на солнце, и т. п.»
>{13}. О том, что солнце было некогда богом у славян, свидетельствует и сопоставление польской пословицы «do kogo sloncе, do tego i ludzi» с аналогичным русским выражением «за кого Бог, за того и добрые люди». Про это же говорит и хорутанская клятва «Soncе mi in Boga», тождественная по смыслу с русским выражением «ей-богу». Про это же говорит и украинская поговорка «де соньце, там и сам Господь», равно как и то, что там же вплоть до XIX в. восклицали: «Сонце би тя побило!» в смысле: «Щоб тебе Біг (т. е. Бог) покарав!»
>{14} В болгарской песне «Солнце и Мария» дневное светило прямо названо господом, т. е. таким же эпитетом, как и христианский бог. Отголосок былого культа дневного светила просматривается и в русской поговорке: «Люди восходящему солнцу поклоняются».
Следует отмстить, что в отдельных регионах славянского мира солнце воспринималось не просто как бог, а как молодой бог, приходящийся сыном более старому божеству. В одной сербской песне прямо говорилось, что Солнце — это сын Бога, Месяц — брат Солнца, а их сестра — Звезда-преходница>{15}. В Боснии и Герцеговине был зафиксирован ритуал, когда утром на восходе солнца в день Рождества Христова, т. е. в момент зимнего солнцестояния, хозяин дома становился перед своим жилищем и восклицал: «Сияй Боже и Божич, нам, нашему дому». Как справедливо отмечает Л. С. Фамипцын, «Бог» в данном случае первоначально означал, очевидно, небо или небесного владыку, а «Божич» — его чадо, солнце. И самый праздник Рождества Христова у сербо-хорватов и словинов называется «Божич», а у болгар — «Божик»
