— Ворона… То есть, Демьян, — толстяк откашлялся и приосанился. — Я так привык, что ты бестолковый пацан… Короче, Демьян, у меня к тебе предложение. Деловое. Как к настоящему взрослому.
Он замолчал, ожидая моего ответа. Я продолжил критично разглядывать свои руки. Похоже, убивать меня он все–таки не собирается. Разве что может в сердцах броситься с кулаками, если я и дальше буду его бесить.
Я вздохнул, полез в карман за ключами и долго возился с замком. Толстяк все это время топтался рядом, приплясывая от нетерпения. На лице и шее его проступили ярко–красные пятна, но он пока держался, в смысле, не шипел ругательства сквозь зубы и не орал, что я слишком долго копаюсь.
Я открыл дверь и шагнул внутрь. Толстяк протиснулся следом.
— Я не знал, что Пугало тебя усыновил… — сказал толстяк, устраивая свой внушительный зад на сундуке. — Вот что, Демьян. Раз ты теперь совершеннолетний, то можешь больше не батрачить на Пугало. Кстати, а он вернулся из Петергофа?
— Понятия не имею, я же только что пришел, — сказал я и пожал плечами. Толстяк тревожно поозирался, но, потом, видимо, вспомнил, что вообще–то Пугало мертв, и он это совершенно точно знает. Или все–таки не точно? На самом деле, мне было без разницы. Идти с этим жирным жуком на сделку я все равно не собирался.
— Демьян, ты умный мальчик, — вкрадчиво проговорил толстяк. — Тебе надо получить образование и делать карьеру. У меня есть связи. Хочешь, я устрою тебя в хорошую школу? Тебя научат грамоте, арифметике и еще многим другим вещам. А потом ты сможешь…
— Заткни–ка фонтан, толстый, — грубо прервал его я. — Я правильно понимаю, что если опустить всякую муть, то ты хочешь сказать «вот тебе червонец, Ворона, и сдрисни отсюда»?
— Что? Что?! — вот теперь кровь от лица толстяка отхлынула. Он побледнел так, что было заметно даже в полумраке труповозной конторы. — Да как ты… Да что ты себе…
— Как–то темно, я не вижу выражения твоих глаз, — сказал я и прищелкнул пальцами, запуская «светляка».
Толстяк побледнел еще сильнее и сделал движение, будто хочет забраться повыше на сундук и вжаться в стену. Но довольно быстро овладел собой. Что–то в его лысой голове сложилось, видимо. На лице сменилось несколько выражений — от неверия в реальность происходящего до решимости.
— Ладно, Демьян, — он сложил руки на животе и сплел в замок толстые как сардельки пальцы. — Как я вижу, что с тобой можно разговаривать как со взрослым человеком… И вот это… — толстяк проводил взглядом медленно плывущий под потолком шарик света, — здорово меняет дело. Да что там… Так даже лучше. Ты же понимаешь, Демьян, что Пугало был очень несговорчивым человеком. Характер такой. Я несколько раз пытался затеять с ним этот разговор, но… — он расцепил пальцы и разочарованно развел руками.
