— К сожалению, результаты по точным наукам не так хороши, как могли бы быть, — прокомментировал Араки-сенсей, — Одзава-сан мог бы справиться идеально, если бы не скрывал свои знания.
— Сын, объяснись, — строго потребовал отец.
— Просто не хотел слишком выделяться из коллектива, — пристыженно уткнув взор в стол, ответил я придуманной самим же Араки-сенсеем отмазкой.
— Скромность — это похвальное качество, но в следующий раз выложись на максимум, — назидательно произнес батя.
— Я сказал Одзаве-сану то же самое, он пообещал так и сделать.
Отец удовлетворенно кивнул, Араки-сенсей принялся хвалить меня дальше.
— Еще Одзава-сан хорошо общается с Аоки Хэруки. Вы знаете об этом, Одзава-доно?
— Конечно, — кивнул отец.
— Так вот, ваш сын очень положительно на нее влияет. Она даже перекрасила волосы в нормальный цвет.
Это не из-за этого!
— Кроме того, Ватанабэ-сенсей — она учитель английского — очень впечатлена знаниями Одзавы-сана по ее предмету. Она сказала, что подобное умение понимать и отвечать на английском — огромная редкость для учеников его возраста, не состоящих в курируемом ей клубе изучения английского языка.
— Вот как? — разулыбался отец, посмотрел на меня, — Я рад, сын, что мои вложения в репетиторов дали свои плоды. Знаете, Араки-сенсей, мой сын также изучал русский.
Ааа!!! Как удобно! Спасибо, дорогой отец, теперь я могу не скрываться!
— Вот как? И какие у тебя успехи, Одзава-сан? — заинтересовался Араки-сенсей.
— Эх, тройка! Птица-тройка, кто тебя выдумар? Знать, у бойкого народа ты могра торько родиться, в той земре, что не рюбит шутить, а ровнем-граднем разметнурась на порсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не жерезным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да доротом снарядир и собрар тебя яросравский расторопный мужик, — по памяти выдал я выученный еще в школе и до сих пор не забытый отрывок из «Мертвых душ». Обожаю Гоголя. В отличие от большей части отечественной классики, от его произведений не хочется повеситься от безысходности. Интересно, его издавали на японском?
Повисла тишина, все присутствующие выпучили на меня глаза. Блин, а не перегнул ли я?
— Братик крутой! — разрядила обстановку Чико.
Есикава-сан откашлялась и обратилась к девочке:
— Чико-тян, поиграем в гостиной?
— Хорошо, — кивнула та, и они покинули кухню.
Отец отмер:
— Впечатляюще! Похоже, я сильно недоплатил тому репетитору.
— Согласен. Потрясающие умения, Одзава-сан, — похвалил меня учитель и, наконец, озвучил истинную цель визита:
