Находясь в сновидениях, Роман всегда принимал всё за чистую монету, какие бы странные вещи с ним ни происходили. Только после пробуждения он понимал, что очередное приключение было всего лишь грёзой. Но сейчас Роман в первое же мгновение осознал, что пребывает во сне — это знание было интуитивным, или даже рефлекторным, как знает новорождённое дитя, что близ материнской груди можно найти еду и уют.
Он плыл в лодке по озеру, устремив свой взор на лучезарный лунный серп, парящий над водой. Из серпа, словно у основания водопада, вытекала искрящаяся лава, озаряя озеро оранжевым причудливым светом. Роман заметил посреди воды остров и стоящую на его берегу человеческую фигуру. Подняв со дна лодки весло, он неспешно поплыл вперёд.
Когда лодка коснулась земли, Роман ступил на берег. Он посмотрел на девушку, которая предстала перед ним: она была одета в закрытое синее платье; из–под чёрных волос, ниспадающих шёлковыми локонами до самого пояса, торчали острые уши. Роман посмотрел в её голубые глаза и спросил:
— Заувен?
— Здравствуй, Роман.
На её сером лице не было ни единой морщинки. Она была молода и прекрасна.
— Вы выглядите… иначе.
Заувен беззаботно рассмеялась бархатистым смехом, и Роман не сдержал улыбки.
— Здесь я могу вернуть свою молодость, могу быть тем, кем захочу, — сказала она. — Как и ты.
Он посмотрел на свои руки, на потрёпанный бесформенный балахон и босые ноги.
— Я жив?
— Конечно, — сказала Заувен. — Отныне ты последователь тишины. Ты стал тиховником.
— Тиховником?
— Когда–то служителей Заякнар, владеющих магией, нарекли «Тихо шагающими во тьме», — сказала Заувен. — От этой фразы спустя века и десятки упрощений осталось только одно слово: тиховник. Со временем всех адептов нашей веры стали величать так — даже тех, в ком не было магии.
— Звучит немного странно, — с улыбкой произнёс Роман.
— Что–то мне подсказывает, что ты ещё услышишь это слово, — сказала Заувен.
Она неторопливо пошла вдоль берега, и Роман присоединился к ней.
— В этом месте мы можем говорить на любом языке, — продолжила Заувен, — и всё равно поймём друг друга.
— Расскажите мне об учении.
— Никто достоверно не знает, как появился наш мир, — произнесла Заувен. — Но сначала была пустота, а после — тишина. И в этой тишине зародилась Заякнар.
