Хотте тем временем поймал равновесие и выпрямился. Секунду он сверлил бандита взглядом, а потом произнёс громко и отчётливо:
– Проваливайте!
Тот тоже смерил Хотте взглядом, поднял палец и сказал:
– Тебе повезло, что нам не велено применять силу.
Развернувшись, он направился к двери и по пути пнул стеллаж. Бутылки с грохотом посыпались на пол.
– Пока не велено, – добавил громила и жестом подозвал своего напарника. И они ушли.
Я перевёл дух и посмотрел на Отто. Он был бел как мел. Хотте привалился к стене и закрыл глаза. Я подошёл к нему и тронул его за плечо.
– Вы в порядке?
Хотте открыл глаза.
– Да, в полном, – ответил он. Голос у него скрипел ещё сильнее, чем обычно.
Выйдя из-за прилавка, Отто тут же вляпался в липкую лужу. Наклонившись, он стал выуживать из жижи осколки. Я опять повернулся к Хотте и спросил:
– Может, полицию вызвать?
– Из-за пары бутылок? – Он кивнул на свалку на полу и покачал головой.
– Ну, не только, – отозвался я. – Они же вам угрожали!
Хотте невесело рассмеялся.
– Поздно. Да я наперёд знаю, что сделает полиция! Скажут написать заявление, я огребу кучу проблем, а они сунут это моё заявление в стопку, где уже пылится множество других дел. На том всё и кончится. – Он махнул рукой. – Нет, тут кто кого переупрямит.
Я толком не знал, что и сказать.
– А если они вернутся? – наконец спросил я.
Хотте пожал плечами.
– Ну и чёрт с ними, – бросил он. Но уверенности в его голосе не было.
Мы помогли ему всё убрать и вытереть, чтобы на полу не осталось грязных разводов.
– А теперь идите, – сказал Хотте. – И спасибо. Вы отличные ребята.
Ну хоть что-то хорошее было в этом вечере – его последние слова.
Глава двенадцатая,
в которой мы преисполняемся решимости
Вернувшись домой, мы долго-долго отмывали кроссовки от липкой жижи. В результате кроссовки промокли насквозь – пришлось напихать в них скомканных газет. До кровати мы добрались только к полуночи, но сна не было ни в одном глазу.
– Я так испугался, – пробормотал Отто, когда мы в очередной раз стали обсуждать произошедшее.
– А я-то как! – откликнулся я.
Вот оно – доказательство, что мы лучшие друзья. Никому, кроме Отто и, может быть, мамы, я бы никогда и ни за что не признался, что чего-то испугался.
– Они наверняка вернутся, – сказал Отто.
Ясное дело. Вопрос: мы-то тут при чём? Хотте нам всё-таки не брат и не сват…
– Мы должны ему помочь, – заявил я.
– Но как? – спросил Отто. – Не думаю, что нам удастся их приструнить.
Тут он прав, конечно. Мы, прямо скажем, не слишком грозные ребята.
