До родительской усадьбы Толфурд ехать не далеко и всё же ненавижу поездки в машине или повозках — это так долго, утомительно и всегда навевает сон. По дороге заехал к знакомому известному, во всей столице, ювелиру.
— Добрый день господин Кан! Какая честь что пожаловали ко мне, — поклонился мужчина за пятьдесят в коричневом костюме в клеточку.
— Взгляни на это, — достаю футляр.
Ювелир заинтересованно открывает его и извлекает украшение.
— Сколько хотите за неё?
— С дуба рухнул. У меня достаточно денег чтобы сдавать золото. Проверь, может ли это изделие принадлежать к какой-нибудь коллекции.
Кьерс понимающе кивнул и, взяв окуляр, прошёл к столику, подставляя серьгу под свет лампы. Он долго её рассматривал. Я терпеливо выдохнул и скучающе начал осматривать застеклённые стеллажи, со сверкающими драгоценными камнями.
— Господин, украшение имеет характерную выточку из чистого розового золота.
Я насторожился.
— Можешь узнать кто делал это изделие и для кого?
Ювелир почесал низкий лоб с глубокими залысинами.
— Это будет трудно.
Положил на стол пачку денег.
— Этого достаточно?
Ювелир быстро закивал, будто я могу передумать. Потянулся, чтобы взять плату, я перехватил его руку.
— Когда мне прийти?
— Я постараюсь выяснить как можно быстрее, господин Кан, в ближайшие дни.
Я выпустил руку.
— Рад вашему визиту, господин Кан, — пролебезил Кьерс.
Звон колокольчика оповестил, что в ювелирную вошли две женщины. Они перестали разговаривать, когда заметили меня. Я, бросив взгляд на Кьерса, дал ему понять, что скоро вернусь.
Разворачиваюсь и направляюсь к двери, приветствуя дам почтительным кивком, не задерживаясь иду к двери, слышу хихиканье и обрывки слов.
— Какой мужчина?!
— Настоящий красавчик!
— Господин Кан не женат…
— Такого господина не так просто покорить…
Закатываю глаза. Слышу каждый раз одно и то же, с некоторого времени стали страшно злить подобные разговоры обо мне. Берусь за ручку и открываю дверь. Выхожу.
— Чёрт, — чертыхаюсь, когда наступаю в лужу, обрызгивая обувь.
Сажусь в машину.
— Вперёд, — командую водителю.
К счастью я застал дома отца.
— Фоэрт, не ожидал тебя сегодня в гости, — отец приблизился, я протянул руку для пожатия и застыл, когда пятерня отца разлохматила мне волосы. — Рад тебя видеть.
— Да, и я рад, — убираю с глаз растрёпанные пряди. Похоже эту его привычку не искоренить.
— Проходи.
Мой отец, Хорбен Кан, глава судебного ордена Эферфолда. Правда сейчас он в отпуске. Проводил время дома, отменил все поездки на острова, куда так любила ездить мама. Неделю назад у неё прихватило сердце, и он вынужден был остаться с ней.
