Нет, я не забыл — боль, ощущение чужой, подавляющей воли, ковер под щекой. Только вот не хотел об этом рассказывать — начну болтать, а Табгун возьмет и выполнит свое обещание, уничтожит меня?
Он велел мне молчать.
— Я не могу, — я отвел взгляд. — Дело такое, но…
— Он тебе угрожал, — Геррат, как обычно, знал многое или догадывался о многом. — Только принц далеко, а я близко… В данных конкретных обстоятельствах для тебя куда разумнее бояться меня, а не его, поверь.
«Да провалитесь вы оба пропадом! — подумал я. — Ради бога, чего вы ко мне пристали? Я хочу только по-быстрому и по-тихому заработать денег, и свалить отсюда, чтобы забыть о вас, как о страшном сне».
— Молчииишь… — протянул трибун. — Понимаю. Я с самого начала думал, что ты работаешь на принца Табгуна, что ты одна из пешек в той партии, которую он разыгрывает. Потом я заколебался. И вот теперь я снова конкретно верю в это, в то, что ты его подручный.
— Но зачем я ему нужен? Обычный десятник?
— Этого я пока сказать тебе не могу, — Геррат огладил мерзкие усики, вздохнул. — Понимаешь, есть основания думать, что Табгун планирует захват трона, а поскольку он не является законным наследником, даже вторым, третьим, то это государственная измена. Поэтому мой долг — противостоять ему.
Я заморгал — так что, эти двое не вместе, не на одной стороне?
— И я пойду на все, даже на пытки, снова, — продолжил трибун. — Я не хочу хаоса. Переворот неминуемо приведет к глобальному кризису, Гегемонию охватит новый Мятеж пятнадцати планет, только их будет уже тридцать.
«А мне-то что до вашей Гегемонии?» — подумал я, и сказал:
— Не о чем говорить. Он спрашивал, я отвечал — про то, что за порталом.
Только прищуренные глаза Геррата выдали, насколько он раздосадован.
— Ладно, — сказал он. — Если передумаешь, то найди меня… Помни, что Табгун — враг. Гегемона, да будет он здоров тысячу лет. Враг всех, кто верен трону, всех, кому нужен мир. Даже твой враг, хотя он может прикидываться другом.
И развернувшись, трибун зашагал прочь, исчез среди деревьев.
Дождь затянулся почти на сутки, и это было не очень здорово, но зато эти сутки мы просидели в лагере, отсыпаясь и отъедаясь. Макс спел все песни Верки Сердючки и надоел даже тем, кто раньше слушал его, развесив уши, Ррагат обыграл вбиралу всех так, что если бы на кон ставили деньги, то мы бы оказались по уши в долгах.
Даже я не утерпел, влез, и в результате пришлось, как проигравшему, кукарекать в углу палатки, да еще и встав на четвереньки.
