— Медвежонок? Какой медвежонок? Откуда? — не понимала Вика. — Шмель? В чем перепачкался? Какой рыцарь-жук?.. Златоглазка, похожая на балерину? Кто это — златоглазка?
Хотя я и проговорил с Викой около часа, все же осталось ощущение невысказанности. Придя в коммунальную свою квартиру, позвонил из коридора племяннице. Она училась тогда в пятом классе и начала уже интересоваться биологией, занималась в клубе юных биологов зоопарка.
— Ой ты!.. Ой ты!.. — горячо, хотя и несколько односложно реагировала она на мой рассказ, а потом трубку у нее взяла мама и сказала, что Лиле нужно делать уроки, а мне, взрослому дяде, стыдно…
Частенько мне снятся цветные сны, и в эту ночь я ожидал сказочных путешествий, но, увы, спал как убитый. Проснувшись чуть свет, немедля выглянул в окно. Вот невезение! На уютный наш маленький дворик, на газон с одуванчиками и ноготками, на заросли кустарников и деревьев — на весь открытый только вчера зеленый загадочный континент, населенный, оказывается, фантастическими существами, моросил мелкий унылый дождь…
Однажды я прочитал удивительную книгу. В ней рассказывалось, как мальчик и девочка, Карик и Валя, забрались в лабораторию знакомого профессора и выпили какую-то вкусную розовую жидкость, которая пахла персиками. Потом мальчик и девочка сели на подоконник, болтая ногами, и тут… Все вокруг них начало неудержимо расти, а сами Карик и Валя стали такими маленькими, что запросто уместились на спине стрекозы, которая как раз опустилась на подоконник. Стрекоза унесла их в дремучие заросли на берегу ручья. И началось путешествие двух человечков в зеленой стране, населенной удивительными «зверями» — муравьями, осами, бабочками, жуками. Книга называлась «Приключения Карика и Вали». Написал ее прекрасный писатель Ян Ларри.
Помню потом свои увлекательные мысленные странствия где-нибудь на лесной поляне. Я лежал на животе прямо в чаще зеленых трав — травинки кололись, муравьи забирались под майку, отчаянно щекотали, кусали, в носу свербило от острого аромата цветов, трав, земли, а пылкое мое воображение следовало за каким-нибудь муравьем по узкой тропке среди толстенных травяных стволов, похожих на тропический бамбук, мимо раскидистых кустов земляники с трехлопастными гигантскими листьями… Над головой висели, источая приторный аромат, кроваво-красные пудовые ягоды. Я карабкался по толстым изогнутым лианам стеблей, пытаясь добраться до соблазнительных этих плодов, повисал на прохладных розоватых лопастях чашелистиков и наконец погружался в восхитительную, пахучую, нежно-розовую в глубине мякоть ягод, пачкаясь в алом липком соке… Потом, омывшись каплей росы, вскакивал на спину жука-жужелицы и, держась за острые края его ребристого, мутно блестящего панциря, мчался по неизведанным дорогам дремучих джунглей быстрее самого быстрого автомобиля… Наконец сходу хватался за какой-нибудь толстый ствол, взбирался неизвестно куда, как Тарзан, пытался поймать за брюшко яркую, пеструю бабочку — жар-птицу… Потом мысленно попадал в полумрак муравейника — этого многоэтажного лабиринта с анфиладами комнат, галереями, залами и погребами. И строгие охранники-муравьи придирчиво ощупывали усиками меня, чужестранца, но почему-то не трогали… Я жил в дебрях какого-нибудь куста или в цветке, как Дюймовочка, летал на спине прирученной стрекозы над бескрайним океаном трав, как Карик и Валя…
