— Самому бы тебе под зад положить это одеяло!
На обходе: щупаю подогрев воздуха от дыхательных аппаратов — холодный. Сам изобрел подогреватель, сделали две штуки — не понравилось. Наш инженер и один доктор придумали лучше. Премии получили — по 150 рублей. С условием, что будут поддерживать в рабочем состоянии. Ничего подобного, все пережгли. Так мне хотелось им по рожам набить…
Вызвал после обхода старика мастера, заказал свои, простые. Но к ним нужны еще электроплитки. Уверен, что и за неделю не купят… Дал деньги.
И так на каждом шагу. Бьюсь в кровь, в аритмию. Только чуть что-нибудь полезное запустишь, отвернулся, прошел месяц — уже и следов нет. Опять дрянная рутина.
У меня такое впечатление, что я не иду во главе коллектива энтузиастов, стремящихся вперед, и даже — не тяну их на веревке, а толкаю сзади. Они бегут вперед, не огрызаются. Если оглядываются, то даже довольны: «Вот мы какие!» Иногда кто-нибудь из упряжки выскочит в другое место, а потом вспоминает о нашей работе как о лучшем времени.
К сожалению, я почти никем не доволен. Меньше всего — собой, потом — своей «администрацией»: заместителями и их заместителями. На втором месте инженерная и хозяйственная службы. На третьем — заведующие отделениями — хирурги и анестезиологи. Лучше других — реаниматоры — Саша Ваднев и АИКовцы. Но и они не на уровне.
Ворчу, как Собакевич.
Хватит об этом. Нужно принимать людей такими, какие они есть. В целом — хорошие.
Все дни оперировал тяжелых больных. Живот болит от напряжения. На экстрасистолы внимания не обращаю.
Завтра очень сложная операция: врожденный порок у сорокалетнего мужчины. Но, кажется, сердце имеет резервы. На операции настаивает. Отказать нельзя — не работает, не хочет жить задыхаясь.
Вот только бы Славика вытянуть… Только бы!
ДНЕВНИК
23 декабря. Воскресенье, вечер
Сегодня утром ходил в клинику посмотреть больных. На дороге встретил дежурного (Валеру Литвиненко), и он обрадовал — ночью удалил Славику трубку из трахеи. Но я застал его еще очень тяжелым, с одышкой, губы синие.
Видел мать Славика в вестибюле. Даже не поздоровалась. Может быть, не заметила. Но скорее — озлобилась.
Такая наша судьба. Операция жизнь спасает, но иногда это совсем незаметно, человек и так казался здоровым.
Не хочется писать.
Впереди последняя неделя года.
Мне нужно прооперировать еще пять больных, двое — очень тяжелые.
В субботу отчет за год.
ДНЕВНИК
31 декабря. Понедельник, утро
Итак — канун. Настроение — стариковское. Утром даже не смог отбегать свою порцию, возвращался шагом. Сдает сердце. Три дня назад умер приятель — Борис Брусиловский, ему еще до шестидесяти. Хорошо умер: сидел в кресле, писал отчет, медсестра заглянула, а он мертвый. Это называется «внезапная остановка сердца», бывает у коронарных больных или с аритмиями. Пока молод, думаешь — хорошо пожить, старый — еще хорошо и умереть.
