Книга о счастье и несчастьях | страница 135

Последняя фраза — это уже мой конек.

Идеалы для статьи давно уже были продуманы. Я о них писал. Да и все другое говорил в разных вариантах при публичных выступлениях. Сама идея «труда» возникла из лекции. Мой друг Григорий Иосифович Кипнис, писатель и представитель «Литературной газеты» на Украине, как-то подслушал и предложил: «Напишите, наша газета опубликует».

— Не может быть!

Он заверил. Я написал сначала большой вариант — на 70 страниц (он пойдет в «Науку и жизнь»), а потом укоротил до газетного размера. Напечатали.

Статья всем нравится. (Амосов, кому не нравится, те тебе не говорят. Деликатные люди. Не надо задаваться.)

Вернулся со съезда врачей. Грандиозное мероприятие. Четыре тысячи участников. Дворец съездов. На первом заседании все Политбюро сидело. И даже все время был представлен кто-нибудь из высшего начальства. Дескать, вот как мы медицину уважаем.

По старым традициям можно было ждать голую показуху. Но времена действительно-таки изменились, и обстановка была сугубо деловая. Министр Е. И. Чазов задал критический тон, нелицеприятно вскрыв все наши беды. Пересказать выступавших невозможно. Врачи — люди осторожные, и на основы никто не замахнулся, но требовали и с Западом сравнивали.

Однако никто не сказал, что сами работаем лениво, что можно много сделать и при имеющихся средствах. Чазов, конечно, повторил старую уже побасенку из планов 2000 года, что ассигнования на здравоохранение возрастут в три раза. (В США — в десять раз больше нашего.)

Президиум был большой, небось человек семьдесят. «И я там был, мед-пиво пил…», как и многие врачи, герой. (Звезду не надевал, даже и раньше не носил, а теперь мода изменилась, и другие тоже избегают показываться на людях.)

Мне дали слово на втором заседании. Вот ведь рабская душа, хотелось выступить при генсеке! Покрасоваться откровенностью. Не получилось. Разумеется, я не столь наивен, чтобы ожидать какой-нибудь пользы от своего выступления, как и от всего съезда. Болезни наши зашли далеко, их речами не вылечишь. Но воздух сотрясать тоже приятно. Тщеславие? Да, наверное. А что еще?

Однако о нашей бедной медицине, и что с ней делать, я думаю давно и серьезно. Не случайно бросился в хозрасчет. Полагаю, что и при материальной скудности много можно изменить к лучшему. Конечно, не без того, чтобы прижать нерадивых работников. Дневник — не научная статья, но все же перечислю основные мысли, чтобы не потерялись.