Долго вглядывался в воробьев, разбирался, чем они отличаются от обитающих в городе. Городские воробьи черные от сажи и копоти, а здешние чистые, серенькие. Такие же грязные, наверное, и легкие горожан. Веселые стайки птиц истребляют массу семян сорных трав, и этим приносят пользу земледельцу. Только об этом мало кто знает.
Глубокий снег и морозы усложнили кошачью жизнь. Мыши путешествуют под снегом, там и безопасней, и теплей.
Оттепель
Неожиданно потеплело. В тени четырнадцать. Ожили мухи, выползли из щелок, уселись на солнце, греются, чистят ножками тело. Одна, заметная, запачкала грудку чем-то белым, наверное, известкой. Долго ей придется чиститься. Оживились зимние насекомые. Над снегом всюду мелькают мелкие черные мушки и комарики. Притронулся к одной мушке, и она, как блоха, подскочила в воздух, расправила крылья и умчалась. Но большинство насекомых замерло под снегом, в щелочках, трещинках, во льду: до них тепло не доходит. А другие, хоть и в тепле, не желают пробуждаться, не полагается, еще будут снега, и будут морозы.
И так каждый день
>(Горы)
Середина октября. Высоко в горах до самой синей полоски еловых лесов выпали снега. Там уже наступила зима. А ниже — только ее начало, и ночью на сухую траву ложится серебристый иней. Иней — на хорошую погоду, и я спешу побывать на давно заброшенной горной дороге, проложенной по крутому солнечному склону. Еще рано, солнце только что заглянуло в глубокое ущелье, скользнуло по гранитным скалам, зажгло свечами желтые осинки: некоторые из них еще не сбросили листву и от легкого бриза трепещут золотыми листочками. Красный, как кумач, зарделся урюк. Трава давно побурела, и нет на ней больше ни одного цветка. На дороге, на лужах тонкий звонкий ледок, и мокрую землю сковало морозцем. Сейчас в пустыне еще тепло, а здесь чувствуется дыхание зимы и влияние высоты в две тысячи метров. С шумом взлетают стайки куропаток и, планируя, уносятся в ущелье, в пропасть. Раскричались звонкими голосами синички. Засвистели снегири-урагусы. На громаду серых камней сел похожий на большую бабочку изящный стенолаз, увидел человека и, сверкнув яркими малиновыми крыльями, умчался. Где-то далеко крикнул ворон. И еще разные птицы. Нет только насекомых, даже муравьев. Холодно. Но солнце постепенно разогревает землю, и, хотя там, на северных склонах, сверкает иней, здесь с каждой минутой теплее. Вот, наконец, и появились маленькие жители гор. Выполз на дорогу черный в белых крапинках жук-скакун. Всегда такой быстрый, ловкий, теперь сам на себя не похож, едва шевелится, вялый, неуклюжий. В больших глазах скакуна играет бликами солнце, светится голубое небо. Запорхали бабочки-перламутровки. Но крапивниц, лимонниц и павлиньего глаза нет, наверное, уже зазимовали. На поблекших травах зашевелились разноцветные жуки-коровки. Здесь в горах они будут зимовать, а потом весной спустятся в равнины. И не только коровки. На гранитной скале ползают красные клопы-солдатики.
