У лёссового обрыва, обращенного к солнцу, светлее и теплее, чем где-либо. Здесь у куста полынки возле мертвой мухи в величайшем смятении суетятся крошечные, чуть больше миллиметра, муравьи-пигмеи. Добыча для них велика, и муравьи изо всех сил торопятся, свежуют её: неровен час, еще кто-нибудь утащит. Ползают всюду одиночки муравьи-тапиномы, что-то разведывают. Но самого непоседливого и энергичного муравья бегунка еще нет. Любитель жары и пустынного зноя, он, наверное, не доверяет первому теплу, еще будут холода, и снег не раз покроет землю. На отвесной стене лёссового обрыва, возле большой глубокой трещины необычное скопище небольших черных мух. Их тут несколько тысяч, мухи не гоняются друг за другом, как принято в их племени, а греются, смирные, тихие, ленивые. Зачем они собрались такой громадной компанией? Зимовали вместе в глубокой трещине, а сейчас, зачуяв весну, выбрались наружу. По траве ползет черный сверчок, совсем молодой, без крылышек и без музыкального аппарата. Любитель ночной темени, он покинул зимовочную норку, чтобы погреться на солнце. И еще кого только не пробудило весеннее солнце!
За поворотом тропинки событие: из глубоких подземных галерей вышли на свет муравьи-жнецы, неутомимые труженики пустыни, все лето запасающие на зиму семена растений. Сейчас они, едва откопавшись, скопились у входа и, сверкая гладкими, как стекло, одеждами, настороженно ощупывают друг друга. Они провели около полугода в темных подземельях в полусне. Там средствами общения были только запах, осязание да может быть какие-нибудь звуковых сигналы. Здесь же на свету, на солнце, мир кажется иным и свои собратья необычными. Весна открыла новую жизнь зрительных ощущений.
Хорошо бы посидеть возле муравейника до вечера, пока все не уйдут на ночлег, подметить что-нибудь новое, да недосуг. Кончается и мое зимнее затворничество, наступает весна и с нею множество новых забот.
Сороки-воровки
Воробьи — двух видов, полевые и домовые. Оба вида живут бок о бок вместе, селятся под крышами дачных домиков, не обращая внимания друг на друга и не враждуя. Полевой воробей ярче, красивее, с шоколадно-коричневой шапочкой, белым ошейником и черным горлом. У самочек черное горло и белый ошейник меньше, окраска не столь ярка.
Домовой воробей окрашен скромнее полевого. У самца шапочка не столь нарядна, белого ошейника нет, на горле не черное пятно, а полоска. Самочка же совсем серенькая с охристой или беловатой полоской над каждым глазом. Прилетают сороки, рассаживаются по деревьям и, переговариваясь между собою, ждут. Знаю, зачем прилетают сороки, и на кормушку кладу колбасу, сало, кусочек мяса. Улучив удобный момент, птицы жадно хватают еду и поспешно скрываются с нею. Воровки все рассчитывают заранее. Потом осмелели и стали опустошать кормушку, едва я скрываюсь в домик. Но следят зорко, за двести-триста метров с вышки высоковольтной линии, с ближайших холмов, с высоких деревьев. Заслужить их доверие невозможно.
