Катерина уже целовалась несколько раз, но это был особенный поцелуй, такого она еще не испытывала. Рудольф нежно вобрал ее губы, и она подчинилась ему, не сопротивлялась, даже слегка откинула голову, чтобы ему было удобнее. Она ощутила, как напряглись ее соски, стали острыми. Рудольф прижал ее еще сильнее, и она вдруг почувствовала, как у него внизу что-то стало плотным и выпуклым. Она даже испугалась, что он не выдержит и это может произойти сейчас, здесь, на лестничной площадке, — она ведь совсем не защищена, только тонким ситцем платья. Людмила рассказывала, что у нее это впервые произошло в подъезде, она даже не успела ничего понять. Катерина поспешно бросилась к двери, от волнения не могла попасть ключом в замочную скважину, нажала на кнопку звонка. Она слышала, как звякнула цепочка, щелкнул замок первой двери, — в квартире академика двери были двойные.
— До завтра, — крикнул Рудольф и побежал вниз по лестнице, не вызывая лифта, будто они уже совершили что-то незаконное и он спешил скрыться.
Людмила открыла дверь, глянула на нее.
— Чего дышишь, как загнанная лошадь? Целовались, что ли?
— Целовались, — подтвердила Катерина и упала в кресло.
— Приятная процедура, — заметила Людмила. — Для этого нужен опыт.
— Он опытный, — ответила Катерина. Ей хотелось быть откровенной, теперь и она могла кое-что рассказать Людмиле, они как бы стали ровней друг другу. Раньше Катерина только слушала рассказы Людмилы, самой ей рассказывать было нечего.
— Он и его мать пригласили меня на ужин, — сообщила она.
— Могла бы напомнить и обо мне. Я бы тоже поужинала в семейной обстановке.
— Извини, не подумала, — призналась Катерина.
— Дело не во мне, — отмахнулась Людмила. — Вдвоем всегда удобнее. Одна солирует, другая наблюдает, она как бы в тени, на нее не обращают внимания. Пойми, это очень важный визит. Если ты собираешься за него замуж, присмотрись к его матери, она же твоя будущая свекровь. Как она встретит, как прореагирует. Очень часто семьи распадаются из-за свекровей. Он маменькин сынок.
— Почему ты так думаешь?
— Я не думаю, я просто хорошо запоминаю, что говорят. А он мне рассказывал, что отец от них ушел, а когда мужчина уходит, не всегда виноват он.
— Ну зачем же думать самое плохое? — возразила Катерина.
— Думать не надо, смотреть надо, думать будем потом.
Утром Катерина проснулась в замечательном настроении. Она и работала с настроением, успела наладить два пресса, теперь ей платили еще и полставки слесаря-наладчика. Обычно она с работы ехала не торопясь, заходя в магазины если не купить что-то, то просто посмотреть на новые, особенно импортные, товары. Их все больше становилось в Москве: польская одежда, чешская обувь, гэдээровская косметика «Флорена». Сейчас Катерина неслась, экономила секунды на переходах, хотя еще накануне вечером она постирала кофточку, а погладить ее успеет за пять минут.
