Мать в гробу не походила сама на себя. Лицо побелело, скулы заострились. Роману постоянно казалась, что она вот-вот откроет глаза и скажет: «Рано хороните!». Он мечтал об этом. Ругал себя за то, что не провёл процедуру с положительно заряженными мобильниками ещё раз.
«А вдруг бы получилось?!» — беспрестанно крутилось в его голове.
Аня стояла рядом во всём чёрном. Держала брата под руку. Её глаза выплакали все слёзы. Губы едва заметно шевелились, она шептала родному человеку последние слова.
После того, как все простились с усопшей, пьяненькие работники кладбища опустили на гроб крышку, прибили её гвоздями. Роме хотелось крикнуть: «Стойте, что вы делаете?! Она же не умерла!». Он даже открыл рот, но в последний миг сумел удержать себя в руках.
Четверо нетрезвых мужичков начали опускать гроб в яму. Ремни с их плечей соскакивали рывками, но профессионально и синхронно. Через минуту последнее пристанище каждого человека чвякнуло о собравшуюся на дне воду.
— Да что же это такое! — завопила позади какая-то из подруг матери. — Да как так можно! Она же в воде лежать будет!
Мужички хмуро посмотрели на женщину.
— Там воды вот столько, — показал один из них половину мизинца.
— Она в земле лежать будет, — буркнул второй. — Хуже этого уже ничего нет.
— Да как же можно?! — даже не слушала их подруга матери. — Она же в воде лежать будет! Вытаскивайте!
Роман взял ком влажной земли и бросил в могилу. Земля ударилась о крышку гроба с глухим стуком. Следом эту процедуру повторила сестра. Ещё несколько женщин решились испачкать руку. Остальные воздержались. Подруга продолжала настаивать, чтобы могилу очистили от воды, её отвели в сторону.
Пьяненькие работники кладбища стали закапывать. Аня тихо заплакала. Белёсый шрам отчётливо выделялся на покрасневшем лице.
— Мы уедем, — Рома прижал её к себе. — Завтра же соберёмся и уедем, — пообещал он.
* * *
Роман помнил, как плакал на плече у какой-то женщины. А в это время её муж упился так, что упал лицом в лапшу. Затем пытался снять печатку с турмалином и в кого-то ей запустить, однако стянуть кольцо не получилось.
Сестра все поминки провела на ногах, то что-нибудь подносила к столу, то уносила. Её предлагали подменить, ей предлагали помочь, но она от всего категорически отказывалась. Занятостью Аня пыталась притупить тянущее чувство невосполнимой утраты.
Голова после поминок раскалывалась. Во рту до сих пор стоял привкус водки. Рука затекла, но Роме было на это плевать. Он лежал, смотрел в потолок и пытался понять: правда ли мамы больше нет, или ему это приснилось.
