— Твоя очередь, — говорю я, когда вся моя одежда оказывается на песке. Артем сбрасывает ботинки, стягивает с себя джины и теперь мы с ним на равных. Он шагает ко мне, берет мое лицо в ладони и целует в губы. С таким бесстыдством, с такой страстью, что я даже робею перед таким напором. Его язык дразнит мой, легко касается то неба, то щек. У меня кружится голова, дыхание перехватывает.
— Идем, — резко отстраняясь от меня, произносит Артем. От него пахнет сигаретным дымом и сочной зеленью, прогревшейся на за день на солнце. Он держит меня за локоть, и вместе входим в море. Его сонные волны лениво бегут нам на встречу. Дно уходит из-под ног, и мы плывем. Озорничая, ухожу с головой под воду. Он уходит следом. Ловит меня за талию и вот мы снова на поверхности. Смеемся и отфыркиваемся. Ощущения полной свободы и вседозволенности вызывает не шуточную эйфорию. Мне кажется, что я могу все. Счастье переполняет каждую клеточку моего тела, заставляя забыть обо всем плохом, что было совсем недавно.
— Море — мой самый лучший друг, — говорит Артем, прижимая меня к себе. — Если вдруг захочешь обо мне что-то узнать — спроси у него. Оно тебе про меня все расскажет.
— То есть, сдаст мне тебя с потрохами? — улыбаюсь я, видя, как блестят глаза Артема. Касаюсь пальцами его щеки, на которой дрожат морские капли. — Хороший друг, нечего сказать.
— Оно знает, что тебе можно, — отвечает Артем. — Тамара, я люблю тебя.
Не дожидаясь моего ответа, а может быть, боясь его, он закрывает мне рот поцелуем.
Домой возвращаемся на рассвете. На этот раз нас никто не встречает с расспросами. В окнах темно и все спят. Так даже лучше, не то бы я опять чувствовал себя виноватой. А мне это очень не нравится. Голодные, включаем свет на кухне и вытащив из холодильника суп, разогреваем его в микроволновке. Артем не сводит с меня влюбленных глаз. Несмотря на провокационную близость, между нами так ничего и не произошло. В этот раз я бы не стала придумывать никаких отговорок. Я сходила с ума от желания. Но он блокировал любые мои попытки соблазнить его. Вволю наплававшись, мы выбрались на берег, оделись. Допили вино и решив как-нибудь повторить подобное, вернулись на набережную.
Его признание все еще эхом звучит у меня в ушах, но я боюсь поверить в то, что это может быть правдой. Что он это сказал абсолютно серьезно. В глубине души я все равно считаю, что мальчик просто развлекается. Кристина бы сказала, что такими мыслями я хочу снять с себя ответственность. Что ж, наверное, она бы оказалась права. А вот не ошибаюсь ли я? От подобных размышлений у меня портится настроение.
