Лилия не спрашивала, кто звонил. Она, как мудрая жена в спектакле, ждала, что тот сам всё расскажет. Но муж был занят дорогой и молчал. А её беспокоил этот звонок от родственницы, молчавшей более десяти лет и объявившейся так внезапно вновь.
Только на следующий день Серёжа обмолвился, как бы невзначай о том, что звонила Арина. Попала в больницу и хотела, чтобы навестил.
— Что-то серьёзное?
— Не спросил.
Подходя к палате, под номером пять, он столкнулся с сестрой. Та сделала вид, что сильно удивлена, увидев его здесь. Брат заметно изменился, в свои тридцать восемь лет он слегка раздался и уже не походил на высокого и стройного парня, от которого она стонала в Париже. Это был заботливый семьянин, державший крепко за руку ребёнка.
— Как дела? — спросила Ирка, как будто они вчера расстались.
— Хорошо! А у тебя?
— Отлично, замуж собираюсь.
— Поздравляю.
— Спасибо! Тебя обязательно приглашу.
— На такие мероприятия один не хожу!
— Учту, — сестра улыбнулась, еле скрывая раздражение. — Ну и кто это у нас папин сынок?
— Я общий!
— Какие мы умные! Ну, весь в неё. Все выходки, даже фразы.
— Ты тоже похожа на мать, не переживай!
— Да что же она с тобой такое сделала? Отчего ты так переменился? Приворожила, кровью девственницы? — Ирка знала, что невестка вышла замуж невинной, брат как-то об этом рассказывал.
— Даже если и так, то счастлив, быть приворожённым ею!
— Глупый!
— Тебе всегда было удобно, так считать.
Сестра ещё хотела что-то сказать, но он открыл в палату дверь и вошёл.
— Здравствуй Арина.
— Дядя Серёжа, — племянница потянула к нему руки и поцеловала. — Ты всё такой же красивый и совсем не изменился. А я вот, упала неудачно.
— Молодая, выздоровеешь!
— Ещё бы бегать.
— Знакомься, Андрей, твой брат.
— Славный малыш.
— Я совсем большой. А вот Лариса маленькая.
— Сколько у вас детей?
— Скоро будет трое.
— Большая семья! А я ещё не встретила человека, чтобы семью создать. Моя мать тоже никак не может сойтись.
— Мне сказала, что замуж выходит.
— Не верю в это сомнительное замужество! И почему вы с ней поссорились? Так хорошо друг с другом ладили, родные ведь.
— Я и сам не помню. Ну, мы торопимся, нам пора. Выздоравливай. Был рад видеть.
— Мне бы хотелось, чтобы вы помирились. Всё-таки родные люди.
— «Лучше бы чужими были», — подумал Сергей, закрывая дверь в палату. И вспоминая свою постыдную многолетнюю связь с сестрой, которая теперь, казалась, чем-то мерзким и грязным.
— Папа, эта тётенька сестра? Но у меня только одна Лариса.
