— Ну, чего тебе, говори? — спросила мать, закуривая сигарету.
— Понимаешь, сейчас всё так дорого, и платья свадебные. А Лизка с Ариной одной комплекции, может, есть ненужное?
— Найдём.
Арина вытащила свой арабский гардероб, у неё оставалось белое свадебное платье, расшитое изумрудами, сапфирами и жемчугом. Мать знала стоимость этого эксклюзивного платья. Взяв ножницы, она срезала каждый камень и потом вручила платье соседке.
— Ой, благодетельницы вы мои, обязательно приходите на свадьбу, обязательно!
— Хорошо, — Ирка закрыла, за Кожевниковой дверь, тяжело вздохнув. — Платье не жалко было отдавать?
— Лучше куплю. А тебе не жалко было, такую сумму выкидывать на ветер? Это не родственники, заметь, чужие люди! В благотворительность захотела поиграть? Так же, как с этим дедом, Яковом?
— Прекрати, старика не тронь. И мои деньги не считай! Не будет Лизка с парнем жить.
— Откуда знаешь?
— Знаю, если тихий, спокойный и скромный лох, а видимо, он такой. Бросит через месяц, как пить дать. Если сейчас она ненасытная бегает по взрослым пятидесяти, сорокалетним мужикам, то такая, вряд ли, с мальчиком успокоится. И Танька дура!
— Вот почему у тебя все дуры, а ты одна умная?
— Посуди сама. Ты была за стариком шейхом, сколько потом отрывалась?
— Это клетка была, я вырвалась на волю!
— На волю? Таким бабам не воля нужна, а мужской гарем, и частая смена партнёра. Ладно, что гадать, поживём, увидим. На работу сегодня идёшь?
— Ага, на рыбалку!
— Тогда удачного улова.
— А сейчас на сцене, наша новая звезда востока, Шахерезада, встречайте, — объявила ведущая танец Арины. Девушка, одетая в красные шёлковые шаровары, и бюстгальтер, расшитый камнями, стала медленно танцевать. Лицо её закрывала лёгкая чёрная вуаль, оставляя открытыми только большие серые глаза и распущенные волосы ниже талии.
— Красивая, что делает в этом гадюшнике?
— Заказать на ночь?
— Зачем на ночь? Оплачу десять дней, и пусть работает. Жена с дочерью всё равно отдыхает на Мальдивах.
— Хорошо, шеф.
К переговаривающимся тихим голосом мужчинам подошла администратор.
— Ну, как, Лев Глебович, позвать Гетеру или Клеопатру?
— Не нужно, беру вот эту, — он указал пальцем на Арину, которая уже сняла шаровары, обнажив стройные ноги. Зал ревел. Похотливая и нетрезвая публика, состоящая из голодных мужчин, вкладывала ей в бюстгальтер и трусики, крупные купюры.
— Шахерезада новенькая. На ночь будете брать?
— На десять дней.
— Отлично, вот чек, — мужчина внимательно посмотрел, — в пять раз дороже, чем Клеопатра и Гетера вместе взятые?
