Женщина почувствовала себя всесильной, богиней, которая может всё, что вздумает. Даже если потребуется снять с неба луну. Она кокетничала, как в молодости, и играла в кошки-мышки с мужчиной, оставляя, как ей казалось, победу за собой.
Мужчина налил ей ещё вина и предложил выпить за счастье молодых. Ирина Владимировна выпила залпом и заметила, как быстро закружилась голова и предметы стали размытыми. Она удивилась, как быстро захмелела от второго стакана. Каплан, видимо только этого и ждал, наблюдая её растерянность, и то, как она уронила вилку. И тут же позвал Арслана с документами.
— Что это?
— Это то, что по праву теперь будет, принадлежать мне! Генеральная доверенность на право распоряжения собственностью, в том числе, и на дальнейшую продажу по своему усмотрению.
— А если не подпишу?
Буквы расплывались, и терялся смысл сказанного турком. Ирка переставала понимать, что от неё хотят. Хотелось спать.
— Ничего страшного в этом не вижу. Мы в море далеко, акул тут плавает много. И женщину, не зарегистрированную в отеле, без подруг, одинокую, вряд ли, станут искать.
На мгновение Ирка поняла всю серьёзность ситуации, в голове промелькнуло, что сейчас убьют, даже если подпишет. Она судорожно взяла бумаги и стала непослушной рукой выводить буквы. Мужчина смотрел на неё, как на вещь, которая больше не пригодится. Вещь, которая отслужила свой век, в которой больше не нуждались. Он что-то сказал по-турецки, махнув рукой в сторону русской, и ушёл, не оборачиваясь. Она понимала, что отсюда ей просто так не выйти, и не вырваться. Женщина попыталась догнать Каплана, но на дверях, словно сторожевой пёс, стоял Арслан.
— Отвези меня на берег, забери драгоценности, только отвези! У меня ещё есть жемчуг и много, много золота, всё отдам.
Она торопливо сняла перстень, кольё и упала на колени перед Арсланом. От него сейчас зависела её судьба. Только он мог оставить ей жизнь.
— Во имя своей матери и отца, оставь меня, не бери грех на душу. Я никому ничего не расскажу, пропаду, исчезну, — слёзы душили, но она пыталась их сдержать.
Арслан, не торопясь, взял шлюпку, и они уплыли от яхты, где громко продолжала звучать музыка, и светили огни надвигающегося праздника. Уплывая в темноту, Ирка ещё не верила, что всё самое страшное осталось позади. Она уже ничему и никому не верила. Её плечи тряслись от беззвучных рыданий, сотрясающих всё тело. Причалив к берегу, Арслан набросился на неё. Женщина не сопротивлялась, она чувствовала себя раздавленной и многократно униженной. Сделав своё дело, турок уплыл, бросив её на безлюдном берегу. Ирке хотелось спрятаться с головой, зарыться в песок и никого не видеть. Она бросилась в море, стараясь смыть с себя всю грязь, в которую втоптали, но чудом оставили живой. Что это было — минутная слабость мужчины, жалость к ней или милость богов, распростёртая над её несчастной головой? Она не хотела уже об этом думать. Довольно того, что жива и невредима. Забрезжила полоска рассвета, и на рейсовом автобусе русская уехала в аэропорт. С собой был только билет на обратную дорогу. От щедрых подарков шейха не осталось ни следа, ни намёка.
