Она, видимо, уловила мой взгляд и быстро протерла руки полотенцем.
– Не всем так везет, – окинула она меня взглядом, собирая поднос. – Кем вы работаете, менеджером?
– Им самым, – обрадовался я ее отличному предположению.
– Я так и подумала, – сказала Нина.
– Разрешите мне вас проводить?
– Куда?
– Домой.
– Так мне еще четыре часа работать.
– Тогда я за вами заеду?
Она молчала.
– Через четыре часа, – настаивал я.
Нина улыбнулась и вышла.
Так быстро я еще ниоткуда не уезжал.
Следующим пунктом был медколледж. Четырехэтажное неброское здание из белого кирпича.
Я и не думал, что меня пустят. Но стоило показать удостоверение сотрудника министерства, как вертушку сразу открыли.
– Какая-то проверка? – спросил охранник.
– Нет, все в порядке, по личным делам.
Охранник выдохнул и присел.
Была бы у них проверка, этот нервный завалил бы всю контору.
Я поднялся в деканат, узнал, на каком курсе учится Лиззи и что в данный момент она в медкабинете на практике.
Лучше бы я остался в забегаловке.
Я ничего не имел против практики, наверное, потому, что не знал еще, что это. Мне указали на кабинет, в котором шел забор крови. Я открыл дверь и захлопнул ее почти сразу же. Толпа студентов в белых халатах даже не успела заметить меня. Не знаю, сколько минут я простоял, прислонившись к закрытой двери, вдыхая и выдыхая, успокаивая позывы.
Так я узнал, что от запаха крови мне еще хуже, чем от запаха тухлятины в забегаловке.
Слабый ты какой-то…
По-моему, мой внутренний голос был голосом матери. Но это неточно.
Я закрыл дверь кабинета по забору крови так же быстро, как и открыл. Пока приходил в себя, не заметил, что возле двери на подоконнике сидит девушка с платком в руке.
Это и была Лиззи, я запомнил ее по фотографии, и как хорошо, что именно она была здесь.
– Вы не зайдете? – спросил я, указывая на дверь.
Она покачала головой, облокотилась на оконную раму, закрыла лицо руками и заплакала.
– Что случилось? – подошел я к ней.
– Я опять не попала в вену, – вытирала она глаза, – у меня ничего не получается. Ничего! Ничего! Ничего…
Бинго! Никогда я еще не радовался женским слезам, но это, черт возьми, в яблочко, мне сразу все стало понятно: она хочет уйти из колледжа, потому что боится крови, у нее не получается ни-че-го.
Великолепно! Мы все выяснили, иди докладывай.
Пытаясь угомонить свою радость и убрать идиотскую улыбку с лица, я подошел ближе.
– У многих врачей сначала ничего не получалось, – сказал я и присел рядом.
– Да? У кого? – шмыгала она.
