Некоторое время отдохнув в роскошно обставленных, пусть и немного тесноватых каютах, имеющих выход на отдельные балкончики, поздно вечером вновь отправились гулять по кораблю, который уже неплохо изучили. На нём, с наступлением сумерек, жизнь вовсе не замирала, а наоборот становилась ещё более безудержной и разгульной. Предназначенной больше для взрослых пассажиров корабля. Особенно для тех, кто снял с пальца обручальное кольцо, выдавая себя за кого-то другого. Не став надолго задерживаться в, показавшемся излишне шумном и многолюдном, железном «брюхе» корабля, вышли на открытую палубу.
Долгое время любовались с Амелией звёздами, разлёгшись в близко стоящих шезлонгах. А потом на небольшое, красочное представление, устроенное командой аниматоров, для тех, кому не спится. Ну и выпили по небольшому коктейлю, в качестве исключения. Именно это придало ему особый вкус и ценность. А потом, как-то так случилось, стоя у перил, глядя на бескрайнюю, окружающую темноту океана, будившую в нас какие-то странные, первобытные чувства, поцеловались. Вначале робко и неуклюже, испытывая дикое смущение, а потом… кашлянувшая мисс Полар напомнила Амелии, что ей пора баиньки. Одной. Отвернувшись, сделал вид, что принялся любоваться морем, чтобы ещё сильнее не смущать девушку. И вообще, я весь такой спокойный и загадочный, что сам с себя поражаюсь.
– Спасибо за сегодняшний день, – сбивающимся голосом произнесла Амелия, после чего быстро сбежала.
Если бы у неё был опыт романтических отношений, то так бы не поступила. Так что улыбался, как идиот, облокотившись на приятно охлаждающий метал поручней. Минут десять, а потом подумал, даже хорошо, что на корабле нет членов команды Чёрные рыцари Святой Анны. Это было бы… опасно. Невольно, до самого ухода со смотровой площадки, прислушивался, не доносится ли со стороны океана стрекот лопастей вертолёта. Однако, ночь по-прежнему оставалась спокойной и безмятежной. А уж какие чарующие сны мне сегодня снились.
Следующий день прошёл в духе предыдущего. Разве что вчерашнее лёгкое общение сменилось постоянным чувством взаимной неловкости и скованности. Я стал больше обращать внимание на Амелию, чем смотреть по сторонам. Беспокоиться о пустяках, о том, как она отреагирует на то или иное моё слово. Чаще уступать в спорах. Опасаться случайных прикосновений. Причём, мне показалось, леди Адамс испытывала те же сложности. Как-то всё вдруг стало сложно. Да ещё тот случай на лестнице.
