Али Алиевич, избегая дальнейших расспросов, быстренько переоделся и покинул отделение. В его отсутствие началось бурное обсуждение случившегося. Понятно, что больной был симулянтом и мутилятором, но как опытный хирург, пусть не из самых ведущих в отделении, не смог распознать, что его надувают?
Заведующий позвонил в поликлинику Сергею Петровичу, который дежурил с Абдулахмедовым, и попытался прояснить случившееся. Но Сергей Петрович, как я уже сообщал, был чистокровным корейцем, а представители восточно-азиатских народов отличаются наибольшей степенью непроницаемости, и что-либо выведать у него сверх того, что нам сообщил Али Алиевич, так и не получилось.
История болезни была явно написана «для прокурора», и от попыток вывести участников ночного дежурства на чистую воду пришлось отказаться.
Темирханова к обеду перевели в отдельную палату. Это пришлось сделать, поскольку его охраняли, а палата была в самом дальнем конце отделения, так как караул сильно мешал работе отделения.
Конечно, случившееся бесило всех страшно – какой-то рядовой Темирханов сумел надуть и «поиметь» целое хирургическое отделение! Никого не интересовали причины, почему тот «ударился в бега», ну убежал и убежал, ну поймали, значит, поймали. Я считал, что бегут от невзгод и тягот воинской службы обычно кто? очкарики-хлюпики, мамины сынки, в крайнем случае – правдоискатели, подобные рядовому Тюрину. Но мой опыт был недостаточен, ибо Темирханов явно не относился ни к тем, ни к другим, и одни лишь невзгоды и тяготы, в моём гражданском понимании, не могли заставить этого тихого, незаметного, немногословного парня из высокогорного аула вот так вот взять и сбежать.
Тем не менее, тот поправлялся стремительными темпами, и сразу по снятии швов был немедленно выписан обратно на свою губу, даже не на 10-й, как обычно, а на 8-й день после операции.
* * *
Прошли две или три недели, и рядовой Темирханов вновь поступил по дежурству в наше хирургическое отделение, снова наевшись гвоздей. В этот раз всё было без вопросов – его сперва полностью раздели, обыскали, дежурный хирург, несмотря на яростное сопротивление кавказца, безжалостно провёл пальцевое исследование прямой кишки, а потом уже подвергли обзорной рентгенографии органов брюшной полости в присутствии двоих одетых в свинцовые фартуки однополчан – конвоиров Темирханова. Были обнаружены в желудке и верхнем отделе тонкого кишечника множестве мелкие гвоздики, которыми заколачивали в то время посылочные ящики. «Перитонеальной» симтоматики не имелось, равно как и любой другой, но куда денешься – пришлось снова госпитализировать этого типа в отдельную палату и терпеть в отделении караул из трёх низших чинов, который менялся каждые 8 часов. Кормёжку всем им доставляли из воинской части.
