"Смеховой мир" Древней Руси | страница 32



Радуйся, с добрыми людьми поброняся, а в хлебне сидя веселяся!
Радуйся, пив вотку, а ныне и воды в честь!

Звуковых соответствий, которые нельзя признать рифмами, но скорей смеховыми «недослышками», довольно много в «стихотворном» варианте «Сказания о ерше» (там же, с. 18):

пришол Богдан да ерша бог дал,
пришол Иван, ерша поймал,
пришол Устин да ерша упустил,
пришол Спиря да на Устина стырил,
пришел Иван да опять ерша поймал,
пришел Давид да начал ерша давить,
пришел Андрей да ерша в гузна огрел,
пришел Потап, почал ерша топтать,
ехал Алешка на колесах да взвалил ерша на колеса;
пришел Акины, ерша в клеть кинул,
пришел сусед да кинул ерша в сусек,
пришел Антроп да повесил ерша на строп…

Если значения концов близки между собой, то эта смысловая близость может полностью заменить необходимость в звуковой близости. Ср. в «Росписи о приданом» (там же, с. 124):

А как хозяин станет есть,
так не за чем сесть,
жена в стол, а муж под стол,
жена не ела, а муж не обедал.

Эту своеобразную рифму смысла видим мы и в «Сказании о попе Саве и о великой его славе» (там же, с. 71):

Да прости ты, попадья, слово твое сбылося,
уже и приставы приволоклися,
и яко пса обыдоша мя ныне,
только не сыскать было им меня во веки.

Или:

Мне ночесь спало´сь, да много ви´делось…

Когда построение раешного стиха ясно, оно может быть частично нарушено дополнением во второй части. Ср. в «Сказании о ерше» (там же, с. 19):

Пришол Ульян: «Да еще, молодеш, я не пьян, о чем деретесь?»
Пришол Яков да адин ерша смякал, а сам и ушол.

Надо при этом иметь в виду, что этой смысловой рифмой может служить не одно слово, а целое речение. Например, в «Послании дворянина дворянину»:

А я тебе, государю моему, преступя страх,
из глубины возвах, имя господине призвах…[42]

Два дурака втроем. Лубочная картинка XVIII в.


«Преступя страх» является смеховым соответствием к «возвах» и «призвах».

В целом следует сказать, что «смеховое эхо» давало дополнительный смеховой материал, служа тому же смеховому двоению мира.

Пришедшая на смену «смеховому эху» стихотворная рифма долго несла в себе эту смеховую стихию. Лирическая поэзия включала в себя рифму с большой осторожностью, стремясь избегнуть любых смеховых сочетаний. Зато стихи с ярко выраженной рифмой были по преимуществу в тех жанрах, которые сохраняли элемент шуточности: стихотворные послания, эпистолии, прошения, посвящения, жалобы, предисловия к сборникам, оглавления, поучения детям («Виршевой Домострой»), поиски покровительства и т. д. Рифма отчасти воспринималась как шутка, фокус, что-то не очень серьезное, хотя иногда и «хитрое».