— Эй, — сказал Оболенцев. — Люди! Вы что? Поглядите, что в мире творится!
— Мы опаздываем, — прошепелявила Паня, вцепившись зубами в узел.
— Позвольте прикурить, — сказал Жора. — Зажигалочку вашу, Кирилл Константинович, «ронсон».
— Да вы посмотрите! — настаивал Оболенцев. — Церковь собираются ломать. А? Представляете, Успенское — и без церкви. Его уж и селом нельзя будет называть. Деревня, раз без церкви.
— Ой, — сказала помреж Надя. — А как же сломают? Взорвут?
— Да вон тросом. Закрепят трос на колокольне и дернут трактором. Ветхая колоколенка, полвека не ремонтирована, так, поди, и посыплется! Надо же, новость…
— Вы все, Кирилл Константинович, последним узнаете, — сказала Паня. — Сторож на базе три дня пристает с вашей новостью. — Она наконец развязала узел и смотрела торжествующе. — Дорожникам нужен кирпич, так председатель договорился, что они в виде платы за него снесут колокольню и разберут кровлю. А еще ограду сломают. Из оставшегося туземцы намерены создать лучший в мире клуб…
— Может, мы все-таки поедем? — внезапно раздался голос оператора, и Оболенцев обрадованно обернулся к нему.
— Проснулся, Максимушка! Плохо спал или по предписанию врача добираешь? Дай я посчитаю пульс.
Машина тронулась, гул мотора перекрыл тарахтенье трактора, колокольня быстро скрылась за деревьями, и Оболенцев забыл о ней, стал приставать к Максу, будто и вправду хотел посчитать его пульс. Танин лениво отбивался, потом пересел подальше, и оставалось только смотреть на него, делающего вид, что дремлет.
Мысль о том, что оператор через какой-нибудь час залезет в кабину МиГа с двойным управлением, в «спарку», и поднимется в небо, радостно волновала Оболенцева. Он немного завидовал приятелю и представил себя на его месте: как бы держался сейчас он сам? Молчал? Сидел с закрытыми глазами? А о чем думал?
Он знал, что Максу прежде, когда они еще не были знакомы, приходилось снимать в воздухе. Однажды с вертолета в тайге, а по другому фильму — в Арктике. Про вертолет Макс рассказывал мало, только что очень шумно и негде закрепить камеру, а вот про полеты надо льдами на Ан-2 у него был целый воз историй. И как летчики просили его поуправлять самолетом и он насмерть перепугался, оставшись один в кабине, хотя, оказывается, был включен автопилот; и как командир удивлялся, что его не укачивает, и по сему случаю стал гонять тюленей на льдинах, пока Макс не заявил, что умирает; и как он уговорил экипаж рвануть под Первое мая из Амдермы в Москву, хотя погоды не было, а под Сыктывкаром их так тряхануло молнией, что он потом два года ни за что не хотел летать, и даже в Алма-Ату по срочному делу поехал поездом.
