Глава 7
Разговорчики в строю
Только задрёмывать стал, слышу, на крыльце разговаривают, мои косточки перемывают.
Тут вся дремота разом и пропала…
— Ваше Сиятельство, — это купец.
— Брось, Отто, сколько лет друг друга знаем, — ага, а это граф.
— Вальтер, что о нашем освободителе скажешь?
— Да парень настоящий, честный, только врёт как сивый мерин.
— Ну, сказанул. Брось свои великосветские шуточки, ты нам, тёмным, на пальцах объясни. А то вас, благородных, простому народу и не понять.
— Это ты, Отто, простой непонятливый народ? Тебя с какого курса выперли?
— Ну, с последнего, сам же декана поутру снимал.
— Да уж, до сих пор не пойму, зачем было его к верхушке флагштока привязывать?
— Да это я с испугу, заклинание перепутал. Ночь же, темно, и вдруг он зачем-то вваливается.
— Ага, к своей жене.
Откуда-то послышался девичий смешок.
— Ладно, так что ты про освободителя нашего сказать хотел?
— Я наше Величество неплохо знаю. Послать он может, и далеко послать, особенно по пьяни. А вот чтоб нанять кого, так у него денег нет. Совсем. Уже на выпивку занимать приходится, или в гости к кому напрашиваться. Пока ещё наливают.
Правда, на короткие штаны из простой материи и полосатую рубашку без рукавов ему, пожалуй, денег бы хватило.
Так что, врёт это инкогнито о своей высокой миссии. Хотя враньё абсолютно беспроигрышное. Спроси нашего Генриха поутру, что он за указы вечером наиздавал, ведь ни за что не вспомнит.
— Сюзанна, хватит подслушивать. Вылезай. Чего скажешь? А то частенько женский взгляд такое замечает, что нам, мужчинам, недоступно.
— Не из наших мест он, папа. Совсем не из наших. Заметили, что он хоть к Вам, Ваше Сиятельство, хоть к крестьянину последнему, одинаково обращается? Вот Вы, Ваше Сиятельство, с моим отцом на равных говорите, а как барон себя с ним ведёт, заметили? Да и херр Хельмут, тот молодой дворянин, которого сегодня освободили, тоже на папу свысока смотрит.
А он всех одинаково трудиться заставил, и графа, и барона, и купца, и дворян, и крестьян. Ему на разницу сословий и внешние проявления почтения просто наплевать. И что интересно, все его послушались.
Так может себя вести только тот, кто выше сословных предрассудков, причём, привык к этому с самой колыбели. Думаю, он младший сын какого-нибудь короля, и ему давно эти пресмыкающиеся надоели. В смысле, придворные. Вот и ведёт себя со всеми просто.
